Тень на Солнце

- Что-нибудь поесть хотите, господин? - спросил хозяин корчмы, вытирая руки о неожиданно чистый и опрятный передник.

- Нет, я жду друга. Как он появится, подойдешь, сделаем заказ.

- Как прикажете, сударь.

Корчмарь ушел, а Зезва еще некоторое время наслаждался пенистым напитком, поглядывая на посетителей. Меч Вааджа лежал у него на коленях.

Мимо его столика пару раз проследовало два подозрительных типа, всякий раз вызывающе смеривая Зезву взглядом. Когда громилы в очередной раз появились рядом и принялись его разглядывать, Ныряльщик не выдержал.

- Чем могу, милостивые господа? - поинтересовался он. - Негоже вот так пялиться на мирных посетителей. Или у вас ко мне дело? Так говорите, не стесняйтесь.

Один из молодчиков, высокий и широкоплечий парень в эрском плаще и грязных сапогах, раскрыл было рот, но его рябой товарищ, тоже в эрской одежде, оценивающе осмотрев рукоятку меча Зезвы, выглядывающую из-за края стола, что-то шепнул ему на ухо, и оба эра отошли вглубь зала. Зезва покачал головой, задумчиво потеребил кончик косички, в которую были заплетены его черные волосы, и вернулся к пиву.

- Пьянствуешь, сын мой?

Зезва поднял голову. Перед ним возвышался высоченный и толстый монах в рясе храма Дейлы. Маленькая шапочка инока прикрывала выбритую макушку служителя культа, а за широким поясом темнела внушительного вида дубинка.

- Садись, брат Кондрат, - улыбнулся Зезва. - Ну, что, как дела?

- Дела у мирян, сын мой! - громогласно объявил отец Кондрат, оглядываясь. - А у благочестивых служителей Дейлы и Ормаза - деяния... О, Святой Ормаз, Защитница Дейла, куда ты меня привел, Ныряльщик? Неужели, во Мзуме нет приличных заведений?!

- Это - приличное.

- Вот ЭТО? Ох, боюсь даже представить, как выглядят непристойные... А это что?!

- Не видишь разве, девки.

- Девки? - отец Кондрат проводил взглядом одну из гулящих девок, оказавшуюся поблизости. Проститутка завлекающее улыбнулась монаху. Брат Кондрат аж подпрыгнул от возмущения.

- Вертеп, дом греха, - загудел он неодобрительно, качая головой. - Дочь моя, опомнись, пока не поздно!

Проститутка пожала плечами и отправилась дарить улыбки другим гостям. Зезва засмеялся. В это время подоспел корчмарь, заметив, что к Зезве пришел обещанный друг. Брат Кондрат заказал себе пива и жареной свинины. Все еще посмеивающийся Зезва решил отведать жареной курицы и салат. Корчмарь убежал на кухню хлопотать о новом заказе.

- Я смотрю, ты важная птица, сын мой, - пробурчал отец Кондрат, - раз уж сам корчмарь у тебя заказы принимает.

- Сам удивляюсь, отче. - Зезва допил свое пиво и с сожалением осмотрел остатки пены в кружке. - Так как твои дел...деяния? Как идет странствие?

- Не юродствуй, - отрезал брат Кондрат. - А деяния мои... Ходил в Мзумский храм Ормаза, ставил свечку, потом молился в часовне Дейлы, что за рынком возле моста. С божьей помощью, останусь, пожалуй, в стольном граде еще пару деньков, а потом снова в путь покаянный!

- Успехов, - улыбнулся Зезва. - Вот только...

- Что, сын мой?

Прибежал корчмарь с тарелками, поставил на стол, молча поклонился, с уважением взглянув на рясу отца Кондрата. Зезва попросил еще пива. Хозяин склонился еще ниже и помчался исполнять заказ.

- А у тебя что нового, сын мой?

- У меня? - помрачнел Зезва.

Королевы Ламиры не оказалось в столице, и Зезва, отказавшись передавать письмо тевада Мурмана дворецкому, решил задержаться во Мзуме до тех пор, пока Ламира не вернется. И вот уже три дня он околачивался по городу, сидел по кабакам и тратил деньги. Приезд королевы ожидался завтра. Чародея Вааджа тоже не было в городе. Как ему объяснил разодетый в бархат дворецкий: "их чародейство в поездку соизволили с государыней отправиться".

- Отдам письмо Мурмана, и домой! - завершил рассказ Зезва.

- Скверно, сынок, - посочувствовал брат Кондрат, залпом выпивая полкружки мзумского. - О, Дейла, что это за бурда?

- Мзумское светлое, - проворчал Зезва. - Между прочим, очень даже неплохое.

- Да уж, неплохое. Клянусь милостью Дейлы! Вот приедешь к нам в Орешник, таким пивом попотчую!

- Обязательно приеду, отче. Когда с бродяжничеством своим покончишь.

- Я не бродяга! - возмутился отец Кондрат, уминая свинину. - А странствие покаянное - обязан я его совершить! Что ты кривишься, мирянин?

- Соринка в глаз попала.

- Соринка, как же... Грубиян ты и богохульник, сын мой.

- Ага, - согласился Зезва, высматривая в зале хозяина с его пивом. Корчмарь что-то задерживался. В эту минуту до их слуха донеслись смех и возня за их спинами. Зезва повернулся, положив ладонь на рукоятку меча. Брат Кондрат нахмурился и потянулся к дубинке.