Тень-на-свету

Запястья и щиколотки Геора стянули пластиковыми браслетами, да так крепко, что перекрыли доступ крови – пальцы мгновенно онемели. Но о самочувствии жертв никто, конечно, заботиться не собирался. Алену усадили рядом, ее руки тоже были связаны.

На несколько минут воцарилась тишина. Геор лежал, уткнувшись в землю щекой, и почти не видел, что происходит вокруг, замечал только силуэты, тени в отсветах факелов. Люди ждали, переминаясь с ноги на ногу.

– Что-то долгенько она, – пробормотал возница. – Эй, хозяюшка, мы тебе вкусненького привезли!

Геор едва не расхохотался, представив удивление жителей, когда полевка так и не выйдет на зов. Интересно, что будут делать дальше? Почешут в затылках да отправятся по домам? Лишь бы не решили самовольно прикопать «вкусненькое».

Плохой новостью стало то, что расходиться они, похоже, не собирались. Но была и хорошая: Геор почувствовал, как действие снотворного, или что там подсыпали в молоко, отпускает. Если бы не браслеты, сумел бы подняться на ноги. Речь тоже вернулась.

Он дождался момента, когда жители соберутся в кучку, обсуждая, что делать дальше с пленниками – оставить на поле или возвратиться с ними в деревню, чтобы следующей ночью попробовать повторить жертвоприношение, – и тихо позвал баньши.

– Алена! – Она дернулась, услышав голос. – Ш-ш-ш, не смотри на меня… Аленушка, кричи, я разрешаю.

– А ты?..

Не договорила, но Геор понял.

– Я выдержу. Как только разбегутся, развяжешь меня.

– Ты сможешь стоять?

– Да. И сражаться, если придется.

– Хорошо. – Кажется, она вздохнула с облегчением. – Держись.

Поднялась во весь рост, набрала воздуха, запрокинула голову… Геору показалось, что его огрели по затылку мешком, полным камней. Из носа, как и в прошлый раз, хлынула кровь. Он изо всех сил стиснул зубы, чтобы не заорать в голос. Зар-раза!

Бегства жителей он не увидел: перед глазами метались вспышки света, а потом навалилась тьма. Пришел в себя не сразу. Сначала прояснилось зрение – Геор разглядел перед самым носом серый комок земли, на вершине которого пробивалась хилая былинка. Потом вернулся слух – ветер шевелил посевы. Был еще звук шагов: кто-то легкий осторожно брел по колосьям ржи, они шуршали, приминаясь под ногами.

– Алена?

Геор усилием воли приподнял тяжелую голову. В темном небе сиял круг полной луны, тускло освещая поле. Никого.

Потом он увидел ее. Аленка стояла в центре лежки. Постояла, постояла и начала стягивать с себя свитерок. Она дрожала то ли от холода, то ли от страха.

– Алена! Что происходит?

Она не оглянулась, лишь закусила губу. Наклонилась, и тогда он понял, зачем баньши сняла одежду: иначе ей было не удержать в руках серебряный кинжал. Но он жег даже сквозь ткань, Алена морщилась и шипела от боли, пока несла его. Прошла несколько шагов, уронила на землю. Вроде и недалеко от Геора, но не дотянуться.

– Она просто хочет поговорить, – жалобно произнесла тварюшка.

Глава 25

Чутье охотника сработало быстрее, чем Геор успел осмыслить происходящее. Сердце заколотилось в груди, разгоняя кровь, волоски встали дыбом, мышцы окаменели. Он готов был драться, вот только оставался беспомощным, связанный по рукам и ногам.

Темная энергия сгустилась, а потом из зеленых ростков, как из омута, показалась сначала голова, затем плечи, а после встала во весь рост прекрасная девушка. Высокая, статная, с волной пшеничных волос до пояса. Конечно, Геор тут же узнал в ней незнакомку, встреченную у колодца. Она смотрела на охотника без тени испуга, так, как смотрят на незваного гостя: с толикой презрения и высокомерия.

Медленно, будто плыла над землей, приблизилась, опустилась на колени, наклонилась над Геором. Бусы на ее шее действительно оказались высушенными ягодами шиповника, они закачались перед самым носом поверженного охотника. На лице полевки появилась улыбка. Так, возможно, умей они это делать, улыбались бы кошки, когда к ним в когти попадала хитрая и ловкая мышка.

– Здравствуй, здравствуй, – мелодично протянула она.

Геор понял, что не может отвести взгляд – любовался прелестной чертовкой. Понял, зажмурился и ударился головой о землю, избавляясь от морока.

– Разве я не нравлюсь тебе? – пропела полевка.

Ласковые пальцы погладили охотника по щеке, их прикосновение напоминало нежное касание листочков, когда ветвь, подхваченная ветром, проводила по коже.

– Пошла пр-рочь! – прорычал Геор.

Выгнулся, пытаясь разорвать путы, но пластик не поддавался. Между тем пальцы уже теряли чувствительность. «Алена, Алена, что же ты натворила!»

– Ты хотела поговорить! – крикнула баньши, голос звучал испуганно.

Полевка рассмеялась, будто ручеек зазвенел.

– Я помню, помню, не бойся, маленькая. Ничего с твоим охотником не случится… Если он меня не вынудит.

Она снова провела ладонью по лицу Геора, по щекам, лбу и губам… мыслить ясно становилось все труднее.

– Посмотри на меня, милый. Посмотри на меня…

Ее голос соблазнял, томил, заставлял все естество Геора рваться наружу к этому чистому, чарующему зову. Не в силах сопротивляться, он открыл глаза.