Тень над королевством (СИ)

Капитан и другие охранники направились к указанному месту, а Бизон выдохнул с облегчением, ему вовсе не хотелось убивать хороших воинов, когда те еле держатся на ногах. Тем временем к карете подъехала группа братьев Астрик, в обязанности которой входило перекрытие движения по тракту.

— Что здесь происходит? — спросил один из приехавших.

— Разворачивайте лошадей и возвращайтесь в Эбрук — здесь вам делать нечего, — ответил Кален.

— Ты понимаешь, что этим подписываешь себе смертный приговор?

— Как-нибудь переживу, — с улыбкой ответил Бизон.

— Твой заложник умрет в страшных муках.

— Это ты, сын шакала, сейчас умрешь в страшных муках, — сказал Айред, оскалив татуированное лицо улыбкой, от которой кровь стыла в жилах, и продолжил, выехав вперед. — Проваливайте отсюда, поджав хвосты!

Увидев, что преимущество не на их стороне и семеро бойцов Астрик неспособны победить двадцать, люди братьев развернули лошадей и уехали в Эбрук. Они обязательно расскажут обо всем братьям, и Калену теперь надо остерегаться их банды, но такова цена успешной операции.

Теперь можно было и поговорить с д’Магсумом. Чтобы граф не сбежал, дверь кареты заколотили гвоздями. Несколько минут пару бойцов орудовали ломом, а когда вырвали последний гвоздь и открыли, наконец, дверь – из нее в столпившихся людей вылетел поток пламени.

«Небесный огонь на наши головы! Похоже, в карете ехал один из магов, а я этого не предусмотрел», — подумал Бизон.

Тут эффект неожиданности сыграл не на руку людям Калена, двое из них катались по земле, пытаясь сбить пламя с одежды, тогда как вскрывающий ломом дверь погиб на месте. Амулет Слез Луны на груди Бизона разлетелся в пыль. Замешательство длилось недолго, Кален не любил магов, поэтому, увидев колдующего мага в проеме дверей, сделал кувырок вперед и ухватил мага за голенище. Упершись ногой в ступеньки кареты, он стащил мага на землю. Не дожидаясь пока тот поймет, что происходит, Кален мгновенно воткнул ему в глаз свой кинжал.

Смертельно перепуганного графа выволокли из кареты.

— Ну что, – поговорим, — с довольной улыбкой сказал Тит. — Нехорошо прятаться.

— Не убивайте! – задыхаясь, ответил д’Магсум, — я… я все отдам.

В глазах лежащего на земле человека отражался ужас, а сам он напоминал бледную дохлую рыбу, выброшенную на берег, его рот постоянно открывался, жадно хватая воздух. Ему не верилось, что все это действительно происходит с ним, что кто-то может осмелиться поднять руку на благородного. Рядом с каретой были свалены в кучу тела павших в сражении охранников. Граф не сразу заметил гору мертвецов рядом, а увидев, стал пятится от нее подальше, при этом его руки и одежда покрылись дорожной грязью.

— Как это ты собрался все отдать? Чем?! — продолжил слуга Кносса. – Даже если бы ты являлся единственным наследником тетки и продал все свое и ее имущество, тебе все равно бы не хватило. Ты знаешь наши условия. Мой хозяин вошел в твое положение и предложил выход из сложившейся ситуации, чтоб все остались довольны. Но ты отмахнулся от него, словно от лающей рядом собаки! И теперь ты валяешься в грязи рядом с кучей трупов и просишь меня о милости!

— Но ей… всего… пятнадцать, и она уже обещана другому, — заикаясь сказал граф.

— Ха-ха, будто нас это волнует! Нужно было раньше думать, когда садился за

карточный стол, – теперь уже поздно, — ответил Тит, оскалившись злобной гримасой. — Соглашайся на наши условия, либо куча трупов вырастет еще на одно тело!

— Хорошо, хорошо, — проглотив подступивший к горлу ком, ответил д’Магсум. — Я согласен отдать ему свою дочь. Тогда все мои долги исчезнут?

— Ну мы же не звери какие—то, мы держим свое слово, — театрально разведя руки, ответил Тит, пнув ногой голову мертвеца. — Как сказал Кносс, после свадьбы все твои долги аннулируются. К тому же вы станете родственниками, а какие могут быть долги между родней?

— Я согласен, — нехотя повторил граф, не сводя взгляда со зловещей кучи. Видимо, он осознал серьезность происходящего.

— Отлично, вот это уже мужской разговор! Но чтобы ты все хорошенько запомнил и не уверовал в свою неуязвимость, у нас должны быть гарантии, что ты не забудешь о своем обещании.

Тит подозвал жестом двух верзил и, указав на д’Магсума, сказал:

— Отрубите-ка ему для начала указательный палец, может, это не даст ему забыть сегодняшний день.

Кален не видел нужды вмешиваться, ведь все это случилось из-за пристрастия графа к азартным играм, и один палец — малая цена за жизни тех людей, которые остались сегодня в лесу.

Услышав это, граф в панике попытался залезть под карету, но его очень быстро достали. Положив его руку на деревянную доску, человек Тита хладнокровно топором отрубил графу указательный палец. Граф взвыл от боли, словно буйвол, которого пониже хвоста ужалил шершень, а после того, как его отпустили, инстинктивно сунул обрубок в рот.

— Эта рана всегда будет напоминать о твоем обещании! И прижгите его руку, я не хочу, чтобы он случайно умер от заражения крови, — сказал Тит, наслаждаясь происходящим.

Не каждый день у твоих ног ползает и завывает благородный. И, обращаясь к графу, добавил: