Тень нестабильности (СИ)

…либо остается с Сельвином навсегда, лишившись всего: карьеры, положения в обществе… прошлого и будущего. Став Сиеной Джайлз на самом деле. Позволив Исанн Айсард умереть — для всей галактики и себя самой.

Девушка чувствовала, что ее начинает подташнивать. На ватных ногах она отошла подальше от перил: проверять, есть ли у молодой и здоровой женщины шансы выжить при падении с третьего этажа, ей совершенно не хотелось.

От одной только мысли, что придется вновь жить по-прежнему, Исанн передернуло. Прошлое теперь вызывало лишь беспросветную тоску. Казалось пресным, ненастоящим.

Она вообще была счастлива хоть когда-нибудь? Когда-нибудь жила так, как сама того хотела, а не так, как должна была? Работа — вот единственный смысл ее существования. Бесконечная череда заданий, постоянная грызня внутри Управления… и собственное стремление быть лучшей из лучших. Сначала — чтобы доказать свое право находиться на «неженской» службе, а потом — чтобы ни в коем случае не оступиться. Ибо падать пришлось бы слишком высоко, больно и унизительно.

Она ведь действительно любила эту жизнь: опьяняющее чувство принадлежности к великой системе, коей является Империя; осознание собственной власти — заслуженной потом и кровью (как своей, так и чужой), а не тенью отцовского могущества; необходимость прикладывать все силы и постоянно совершенствоваться, чтобы добиться успеха…

…и в то же время — полное отсутствие выбора. Наивное желание маленькой девочки — выделиться из числа сверстниц и заслужить одобрение отца — предопределило судьбу взрослой женщины. Начав обучение, она уже не могла остановиться на достигнутом. Да и не позволили бы ей это сделать: отец всегда придавал большое значение своему наследию — частью которого она являлась.

Еще совсем недавно Исанн все устраивало. Но сейчас…

За спиной послышались тяжелые шаги. Крепкие руки обхватили девушку за плечи, сжимая их почти до боли.

— Ты совсем глупая? — осуждающе прошептал Сельвин, прижимая ее к себе. — Стоишь на холоде почти голая. Простудиться решила?

…но сейчас у нее есть этот дикарь. И как без него жить дальше, Исанн уже не представляла.

— Ты прав, Райт. Я совсем глупая, — она обезоруживающе улыбнулась, оборачиваясь к нему. — Я думала, ты спишь.

«Скажи мне кто раньше, что все так обернется, я бы долго смеялась».

— Спал. А потом понял, что рядом кое-кого не хватает, — он усмехнулся и потянул ее за собой. — Пойдем. Буду тебя горячим чаем отпаивать, дурочка.

С готовностью кивнув, девушка последовала за ним. Сельвин так и не разжал объятий, а Исанн не собиралась отстраняться.

Все правильно. Звания не помогут ей в трудную минуту, а ордена и медали не согреют ночью. Променять на них единственного человека, которому она по-настоящему дорога… какой же невообразимой глупостью это теперь казалось.

Бросив взгляд на изможденное лицо Сельвина, девушка нахмурилась:

«Но прежде я должна спасти его от самого себя. Уничтожить то, что между нами стоит… в том числе и его собственные убеждения».

С помощью гипноза и комбинации наркотиков можно заставить солдата забыть о пережитом плену. Приложив чуть больше усилий, можно заставить его добровольно застрелить товарища и лучшего друга — привив, скажем, воспоминания о страшном предательстве и воздействуя на некоторые эмоциональные центры. Блокирование участков памяти, вживление чужеродной информации на подсознательном уровне — старые игрушки Разведки, хотя весь их потенциал еще только предстоит раскрыть.

Исанн нужно лишь освежить свои познания в этом вопросе и посмотреть, что можно сделать в полевых условиях. Быть может, она сумеет заставить благородного принца забыть о придуманном долге перед его жалкой родиной.

* * *

Казалось, Сельвин только сомкнул глаза — и проснулся, разбуженный первыми лучами рассвета. Он с трудом повернул голову, морщась от боли в затекшей шее. Циферблат антикварных часов показывал почти пять утра.

«Пора ехать».

Принц быстрым, слитным движением поднялся с постели. Тело протестующе ныло, а в ушах стоял противный звон, но он давно уже отвык давать себе хоть какие-то поблажки. Совет был назначен на семь часов утра, так что тянуть с отбытием не следовало.

Привести себя в порядок после сна, немного размять мышцы и одеться — на все это ушло не больше пяти минут.

Со стороны кровати послышался тихий шорох: Сиена беспокойно заворочалась, кутаясь в одеяло, и потянулась к пустующему месту рядом с собой. Длинные ногти слегка царапнули еще теплую подушку.

Сердце кольнуло — остро и мучительно-сладостно. Сельвин подошел ближе и ласково провел ладонью по щеке девушки; отбросил назад упавшие на лицо пряди — угольно-черные на алебастровой коже.

Его женщина. Его любимая. Единственная простая, человеческая радость в его жизни.

— Я вернусь к тебе. Обязательно вернусь, — прошептал он, целуя ее в лоб — легко, чтобы не разбудить.

Слова прозвучали с горечью, удивившей его самого. Словно прощание.

Он мог не вернуться. У него было чертовски много шансов никогда больше не увидеть ее.

Но он вернется. Потому что иначе и быть не может.