Тень Орла

К счастью, Акра была на две трети каменной, и большого вреда эти пожары городу причинить не могли, но страху навели изрядно!

По плохо струганным опорам, цепляясь за поперечные брусья, Йонард вместе с остальными лез вверх. Неожиданно земля под ногами качнулась, скфарнов чуть не снесло вниз, но, боги милостивы, удержались. И рванули наверх с удвоенными силами, сообразив, что башня двинулась к стене.

На узкой и шаткой площадке Берг оказался в числе первых. Штурмовой мостик, как большой шершавый язык, лизнул каменную стену. Йонард примерился и, стараясь не думать о высоте, в два прыжка одолел расстояние между башней и стеной. Оказавшись на твердом, он почувствовал себя настолько уверенно, что подскочившего к нему наемника встретил почти как родного – счастливой улыбкой. И прямым северным мечом. Это и сгубило парня. Улыбку он увидел и удивился, а вот выпад остро отточенной стальной полосы проглядел.

Следом за Бергом на стены прыгали все новые и новые воины, завязалась крепкая драка. Танкар отбросил шлем – подарок Сандака – и дрался так, где копьем, а больше привычным своим оружием, тяжелой гирькой на цепочке, и эта «игрушка» при всей своей легкости валила защитников города не хуже камнеметов Борнака.

Йонард заметил, что жители Акры, которых судьба и собственная добрая воля занесла в лагерь кочевников, почти все шли в бой без доспехов. Оказалось – правильно. Завидев на стенах своих, многие защитники из горожан бросали оружие и кидались обниматься, а кто и разворачивал свой меч против недавних союзников. Жизнь «под Тенью», при «новом порядке», опротивела свободолюбивым горожанам хуже несоленой похлебки.

Внезапно послышался треск, а за ним страшный грохот и крики: повалились ворота. Скфарны ворвались в город…

Он показался им пустым. Еще мгновения назад кишащий людьми, ощетинившийся мечами и копьями, огрызавшийся стрелами и камнями из баллист, город вдруг словно оцепенел. У ворот еще продолжалась свара, Отар со своими воинами держал северную башню, Даг закрепился в восточной, но передовой отряд скфарнов, растекшийся по улицам, улочкам и переулкам в предвкушении грабежа, уже начал недоуменно оглядываться.

Богатейший, по их представлениям, город не оправдывал ожиданий. Дома по большей части стояли заколоченные, лавки были закрыты. На пробу сбив засов с одной брошенной таверны, трое мальчишек-скфарнов обнаружили лишь низкие скамьи, тяжелые столы и необожженную глиняную посуду, которой цена – медная монета за десяток. Ценностей не было. Не было и хозяев, даже допросить некого. Выскочив из таверны, мальчишки бросились было вперед по улице, рассудив, что жители домов, близких к стенам, конечно, попрятались и попрятали свое добро, ну что с них, нищих, взять? Там, наверху, дома побогаче, и барахла побольше, и прятать, небось, подольше. Так что если они поспешат, так вполне успеют за этот поход взять богатые подарки своим невестам. Часть войска кочевников рассудила так же, и молодые скфарны неожиданно обнаружили себя в роли предводителей большой ватаги.

Отойти далеко от стен они не успели. За ближайшим поворотом пахнуло близким морем, взгляду открылся кусочек порта, где на спокойной воде бухты уже догорали корабли наемников. И тут ноги их словно приросли к мостовой. Задние налетали на передних, спотыкались, спрашивали, кое-кто даже помянул темных богов. Но передние ряды не двигались с места, словно путь им преградил сам Черный аххор… Постепенно крики и толкотня стихли.

Посреди улицы стоял старик. Самый обычный старик с длинной сучковатой палкой, одетый в нищенские лохмотья. Волосы его были совершенно седыми, лицо – морщинистым, как кора дерева, и силы в нем было, верно, не больше, чем в морском ветре, умирающем в этих узких улочках.

– Уйди, – крикнул юноша-скфарн, один из тех, кто выскочил вперед. Он был, в общем, не злым парнем, и стариков чтил. – Уйди, отец. Я не хочу тебя убивать!

– Он же не понимает по-нашему, – шепнул ему товарищ, которому тоже было отчего-то не по себе, но он, отчаянный храбрец, скорее попытался бы оседлать Черного аххора, чем признался, что источник странной тяжести, сдавившей грудь, этот немощный старик.

Вняв совету друга, юноша попытался объясниться со стариком жестами. Но тот вдруг сделал шаг вперед, прямо на скфарнов. Потом еще один. Гордые победители едва не попятились, но сообразили, что старый человек хочет всего лишь подойти поближе, верно, он плохо слышит. Да и видит, должно быть, не очень. Он, может, и не знает, что город взят.

– Уходите отсюда, дети! – Голос его без труда перекрыл шум близкого моря и сражения, еще грохотавшего вдалеке. Казалось, он заполнил все пространство меж стенами, с легкостью настигая каждого. Говорил старик на языке скфарнов так, словно он был ему если не родным, то очень хорошо знакомым.

– Отец, город пал. Мы – победители. Хотим взять добычу. – Паренек вскинул голову и, преодолев неизвестно откуда взявшуюся робость, повторил свой жест. – Уходи с дороги, я не хочу тебя убивать.