Тень Орла

Над головами нависал темно-серый свод. Здесь он был высоким, почти в два человеческих роста. Еще дальше, в пещере, говорят, можно было пускать голубей. А в самом начале пути им пришлось ползти на четвереньках, и это было по-настоящему неприятно. А ведь как он рвался, как упрашивал дядю Танкара, как висел на старом Наиле. Ему, глупому, казалось, что старшим братьям выпала честь совершить подвиг… Тоже подвиг: проползти на карачках почти пол-лиги, то и дело тыкаясь носом в зад ползущего впереди! Но, спустя некоторое время, каменный свод над головами круто ушел вверх, и им удалось выпрямиться. Им – то есть деду Наилю, Рифату, незнакомому горожанину и самому Наке. То есть четверым. Наиль умел хорошо считать до сотни, причем и десятками, как полагалось, и дюжинами, как принято было в некоторых землях. Эту науку любой вольный торговец постигал с детства, так же, как умение объясниться на полутора десятках чужих наречий. Никто портовых мальчишек специально не обучал, считалось, это все равно, что учить кота мышей ловить. Нужные знания как-то сами собой откладывались в лохматых головах будущих «вольных»… Ну а у кого не откладывались, тех ждал эргастерий или что похуже.

Точно так же, само по себе, приходило умение распознавать, из каких стран и городов прибывали в порт гости: по цвету кожи, разрезу глаз, форме носа и подбородка. По едва различимым иногда особенностям речи, по характерным словам и жестам. Узнавать – и запоминать единожды виденное лицо навсегда.

Того, кто шел с ними как полноправный член отряда, Наке с ходу определил как местного грека, но не из тех, кто жил вблизи порта. Паренек ни разу в жизни с ним не сталкивался и был абсолютно уверен в том, что нестарый еще, полноватый, ровно остриженный и хорошо одетый мужчина с чистыми руками и тонкими, гибкими пальцами – богат. Наверное, даже из тех, кто два раза в год обедал во дворце с Данием и госпожой Франгиз. Тем более было удивительно, что шел он без повязки на глазах и без ножа у горла. И как будто дед Наиль и Рифат говорили с ним почтительно. Они называли его «господином механиком», и, забери Наке темные боги, если он знал, что это за звание. Неужели еще выше, чем «вольный торговец»?

Господин механик нес с собой торбу. Довольно тяжелую, судя по тому, что по лицу его то и дело стекали обильные струйки пота, а на спине, меж лопаток, расплылось здоровенное темное пятно. Горожанин шумно дышал, но так и не позволил ни Рифату, ни деду Наилю взяться за свой мешок. Золото у него там было, что ли? И еще, похоже, он, как летучая мышь, боялся огня. Стоило кому-нибудь неосторожно приблизиться к нему с зажженной лампой, как господин механик шарахался в сторону и бледнел, а потом извинялся…

Позапрошлой ночью Наке видел, как с этим горожанином разговаривал дядя Танкар. И видел, как они обнялись, как братья, и похлопали друг друга по спине… А привезли его, говорят, с мешком на голове.

Но все эти странности разом вылетели из головы парня, как только они подошли к развилке, которую он знал как линии на собственной ладони.

– Здесь, – уверенно определил господин механик.

– Уверен? – спросил Рифат. Он недоверчиво щурился, держа масляный светильник на отлете. – Место вроде то, но я не вижу здесь ничего даже похожего на щель.

– И не увидишь. Мастер делал, – в голосе горожанина прозвучала гордость, – настоящий. Таких сейчас почти не осталось. Во всяком случае, не в Акре.

– Э, а ты поломать-то сможешь? – забеспокоился вдруг дед.

– Ломать – не строить, то – дело нехитрое, – ответил господин механик, – но, насколько я понял Танкара, у нас две стены и очень мало времени?

– Надо успеть, пока у «помойных крыс» сходка, – подтвердил Рифат, – они сейчас на третьем уровне. Нам тоже туда.

– А как же…

– А потихоньку. Они в пещере, играют в афинскую демократию и гордятся, что самые здесь умные. – Рифат презрительно плюнул под ноги. Плевок угодил на его собственный дорогой сапог из тонкой кожи, он поморщился, но вытирать не стал. – Обезьянья тропа в пещере не заканчивается, она идет дальше. Я был здесь только раз, но мне удалось заметить в тоннеле каменную кладку. Потом мы с Танкаром ездили по верху, в предгорья.

– И что? – заинтересованно спросил горожанин.

– Нам удалось понять, куда делась подземная река с третьего уровня. Почему он вдруг высох так, что там завелись «крысы». Эти говнюки перегородили плотиной русло Кири, там, где оно проходит по земле, заложили тоннель камнями и снова пустили реку. Ей что – она отыскала путь ниже.