Тень победы

Хасан, усмотрев в этом некий сигнал, сильно ткнул тренера локтем в бок. Несмотря на давнюю привычку к боли, Савин сморщился; из глаз, помимо воли, брызнули слезы; лицо потемнело и покрылось испариной. Он задержал дыхание… Из груди вырвался короткий сток.

— Вы не захотели, — повторил Буцаев, — и мне пришлось пойти на крайние меры. Согласитесь, теперь они вам кажутся эффективными?

Савин молча кивнул.

— Вот видите! Хасан — с виду немногословен, а все же обладает даром убеждения. Правда?

Хасан осклабился. Гога рассмеялся в голос.

— Я вас прекрасно понимаю, — голос Буцаева стал вкрадчивым и даже нежным. — Вы желаете своему подопечному добра, счастья и здоровья. Это вызывает во мне уважение. Вы просто не совсем верно оценили ситуацию и не поняли, в чем же оно заключается, это добро. Но теперь-то, надеюсь, вы видите, как надо поступить? Сделайте, что я вам говорил, и все от этого только выиграют. Я пытаюсь донести до вас одну простую истину: либо будет так, как я хочу, либо вам будет очень плохо. Вам обоим, я имею в виду и вашего воспитанника. Это вам ясно, уважаемый господин Савин? Ясно или нет?

Тренер снова кивнул. Он не мог расцепить плотно сжатых губ, чтобы не застонать.-

— Ну, вот и хорошо. Сейчас вы вернетесь в номер и больше не будете совершать фатальных ошибок. Если же, не дай бог, вам захочется выкинуть какой-нибудь фокус или кунштюк… Учтите, я узнаю об этом первым. И не стройте ненужных иллюзий: ваша жизнь здесь не стоит ничего. Лично я не поставил бы на нее ни цента. Поэтому ведите себя разумно.

Буцаев открыл дверь лимузина. Хасан и Гога подтолкнули Савина к выходу.

Тренер стиснул зубы и, согнувшись от боли> вышел из машины. Дверь за ним захлопнулась. Савина повело в сторону, чтобы не упасть, он оперся обеими руками на «Кадиллак». Лицо Буцаева оказалось прямо у него перед его глазами, буквально в тридцати сантиметрах. Роман Остапович, не отрываясь, смотрел на него поверх опущенного стекла. Затем еле заметно улыбнулся и протянул руку к кнопке стеклоподъемника. Зеркальное стекло медленно поползло вверх. Лимузин плавно тронулся и, набирая скорость, зашуршал широкими шинами по асфальту. Савина развернуло, он чуть было не упал под колеса лимузина.

Через несколько мгновений «Кадиллак» растворился в потоке машин.

— Сука! — прошептал Савин и поковылял к входу в отель.

Степанцов, следуя совету доктора, лег спать. Но сон никак не шел. Он ворочался на широкой кровати с боку на бок. Из соседней комнаты доносилось приглушенное шарканье ног: у Назимова был свой номер, но после исчезновения Савина он переселился к Степанцову. Видимо, и врач тоже не мог уснуть.

В гостиной раздался телефонный звонок. Сергей рывком вскочил с кровати и опрометью бросился туда. В огромной гостиной было темно, и он чуть не столкнулся с Назимовым, уже стоявшим у столика. Телефон продолжал настойчиво звонить. Сергей снял трубку.

Это был ночной портье. Скудных знаний английского Сергею хватило, чтобы понять основную мысль, которую пытался донести до него портье: перед стойкой стоит человек, и его внешний вид не внушает никакого доверия. Но человек утверждает, что является Вадимом Анатольевичем Савиным, тренером Степанцова.

— Передайте ему трубку! — рявкнул Сергей.

— Привет, Серега! — услышал он знакомый голос после некоторой паузы. — Я же обещал вернуться, вот и вернулся. Но меня не пускают. Ты бы не мог спуститься?

Степанцов не дослушал. Он запахнулся в атласный халат, в котором всегда выходил перед боем на ринг, и помчался в коридор. Ему показалось, что лифта пришлось ждать катастрофически долго. Наконец двери кабины открылись, и он забежал внутрь, заставив дамочку в длинном вечернем платье с глубоким декольте взвизгнуть от испуга. Ее спутник, невозмутимый седой джентльмен в смокинге, сказал по-английски:

— Успокойся, дорогая! Чего ты от него хочешь? Это же русский боксер,

Степанцову было не до бонтона. Он повернулся к ним спиной и с силой надавил на кнопку с цифрой «1». Он не замечал, что пританцовывает на месте от нетерпения, исполняя боксерский танец. Вот только противника перед ним не было. В холле первого этажа Сергей сразу увидел Савина. Он бросился к нему, не обращая внимания, что полы халата развевались, обнажая мускулистые ноги и торс. Сухопарая старушка в сиреневом парике и бриллиантовом колье, скрывавшем дряблую шею, остановилась и принялась с наивным удивлением рассматривать Сергея.

Степанцов подбежал к тренеру. Тот выглядел неважно. Цвет лица стал землистым, под глазами залегли темно-синие круги; Савин был напряжен, словно ему приходилось терпеть сильную боль, но, по крайней мере, никаких внешних повреждений Степанцов не заметил. Сергей бережно обхватил тренера за талию, и Савин вскрикнул от его прикосновения.

— Анатольич, что с тобой? — сочувственно спросил Степанцов.

— Ничего, ничего… Все в порядке. Немного ушибся, — ответил Савин.

Сергей деликатно взял его под руку и повел к лифтам.

— Может быть, вызвать врача? — вежливо поинтересовался портье. _

Савин резко обернулся.