Тень «Полярной звезды»

— Видите? Последняя буква вовсе не «К», а «Д». Вы знакомы с кириллицей, мистер Гарланд? Меня интересуют языки, иначе я бы не разгадал это. И когда я увидел это «Д», мой мозг сразу перестроился на другой алфавит. Видите, это русские буквы. И тогда то, что по-нашему означало бы «ХОП», по-русски звучит так: «НОРД».

— Норденфельс! — воскликнул Фредерик. — Клянусь небом, мистер Уотермен, вы нашли разгадку!

— Норденфельс? — удивился Уотермен.

— Шведский инженер. Исчез в России. Вполне вероятно, убит. Ах, черт меня побери… Это же поразительно. И вы говорите, они собираются опробовать это новое оружие через неделю-другую?

— Да, это так. Уже проверяют отдельные системы, котел, само собой, подачу патронов, электрогенератор… да и сейчас почти все это собрано, так что скоро «вагон» переправят на полигон в Тёрлби. Там проводятся испытания больших морских пушек, иногда стреляют где-то в море по плавучим объектам… Это все, что я знаю, мистер Гарланд. А теперь мне хотелось бы услышать кое-что от вас. Почему это заинтересовало вас? И что вы собираетесь делать дальше?

Фредерик кивнул:

— Вопрос справедливый. Я детектив, мистер Уотермен, и меня интересует человек, который стоит за всем этим. Насколько мне известно, паровые ружья не противозаконны, но я начинаю понимать, на что он нацелился, и, как только смогу предъявить ему обвинение, я это сделаю. Но вам я скажу больше… скажу, как хотел бы поступить с этим оружием: я хотел бы стереть его с лица земли.

— Слушайте, слушайте! — воскликнул мистер Пэтон, словно сидел в парламенте.

— Хорошо, я мог бы показать вам… — начал было Уотермен, но в эту минуту дверь отворилась, и вошел человек со стопкой книг в руках.

— О, извини, Генри, — сказал он. — Не обращай на меня внимания, продолжай. Привет, Сидней…

Генри и Сидней несколько смешались, но Фредерик спросил:

— А какие еще возможности предоставляют ваши курсы, мистер Уотермен?

— Ах, ну да, мистер Гарланд. Дело в том, что курсы — детище кооперативного общества, и первичным ядром была как раз эта библиотека… Часть книг мы получили в дар от Корреспондентского общества Рочдейла…

Было ясно, что новоприбывший уйти не намерен. Напротив, он присоединился к беседе и стал рассказывать историю городка. Вскоре Фредерику стали очевидны две вещи: первое — все они чрезвычайно гордятся тем, что им удалось построить, и вполне того заслуживают; и второе — что он, Фредерик, с каждой минутой все больше изнемогает от жажды.

Отклонив предложение осмотреть остальные части здания и проверить счета Кооперативного общества (это удовольствие, сказал Фредерик, он отложит до своего следующего визита), он попрощался с Генри Уотерменом и покинул помещение; но на улице вдруг замер и, к удивлению мистера Пэтона, уставился на афишу, наклеенную на стене здания напротив.

Время близилось к восьми, стемнело, дул холодный ветер, изредка срывались капли дождя, и газовые фонари, раскачиваемые порывами ветра, бросали неровный свет. В окнах зажглись лампы, из дверей ближайшего публичного дома тянуло теплом. Мужчины, усталой походкой возвращавшиеся после работы, или женщины, спешившие на свои кухни с парой селедок или кровяной колбасой, придавали улице оживленный вид, превращали ее в место активной человеческой деятельности; но не эта прихрамывающая лошадь, или та хорошенькая девчонка, или те двое мальчуганов, повздоривших из-за шапки, привлекли внимание Фредерика, нет, он смотрел именно на афишу.

Одно из имен на афише вдруг сунулось ему прямо в глаза и тут же трусливо спряталось опять. «Мюзик-холл „Парамаунт“ — на этой неделе — выступают: Великий Гольдини и его ручные голуби; мистер Дэвид Фиклинг, комик из Ланкашира; профессор Лаар, чудо-спирит; мисс Джесси Сексон, темпераментная певица; мистер Грэм Чейни, толстячок-мужичок…»

Джесси Сексон.

Старый снимок — сестра Нелли Бад!

— Что такое, мистер Гарланд? — спросил Сидней Пэтон, увидев, что Фредерик вдруг остановился, поморгал, всмотрелся во что-то, обнажил на минуту голову, почесал в затылке, наконец опять надел шляпу, сдвинув ее чуть не на затылок, и щелкнул пальцами.

— Тоска по культуре, мистер Пэтон. Накатывает волной, просто не устоять. Не присоединитесь ли ко мне? Где вы прячете этот ваш мюзик-холл «Парамаунт»?

Мистер Пэтон предложение отклонил, и Фредерик, поблагодарив его за помощь, отправился в театр один.

Мюзик-холл «Парамаунт» было удобное, привлекательное заведение, хотя во всем уже проглядывало оскудение, свидетельствовавшее об упадке; да и номера первой части программы в большинстве своем явно потеряли свежесть. Им не хватало блеска.