Тень полония

– Ну, пожалуй, сэр… – немного обиделся представитель Скотленд-Ярда. – Хотя, поверьте, у нас тут, конечно, не база Гуантанамо и не секретная тюрьма ЦРУ где-нибудь в Румынии или в Албании, однако развязывать языки арестованным мы умеем не хуже.

Действительно, закон о полномочиях полиции Великобритании и ранее предоставлял полиции права, при наличии обоснованных подозрений, задерживать, а также обыскивать автомашины и людей, включая детей старше десяти лет, а также снимать у них отпечатки пальцев. Разрешается производить арест на основании обоснованного подозрения в совершении преступления, которое влечет за собой наказание тюремным заключением на срок более пяти лет. При определенных обстоятельствах арест может быть осуществлен и за любое другое правонарушение: до суток – без предъявления обвинения, свыше полутора суток – с санкции суда.

При этом магнитофонная запись допросов обязательна.

В середине восьмидесятых в новый закон о полиции Великобритании были введены поправки, расширяющие права и обязанности полиции и уточняющие статус задержанных лиц. В частности, в законе довольно подробно была изложена суть следующих положений: задержание и обыск, проверка на дорогах, обыск с целью обнаружения улик, арест, задержание в полицейском участке, личный обыск, снятие отпечатков пальцев, опознание и получение юридической консультации.

Спустя восемь лет парламент Великобритании принял новый, значительно более жесткий закон об уголовном судопроизводстве, в котором, в частности, предусматривается использование при расследовании любого преступления генетического метода, то есть анализа ДНК, для получения необходимых доказательств. Раньше это касалось только тяжких преступлений. Согласно закону, полиции разрешено по собственному усмотрению брать образцы слюны у заключенных, на что до последнего времени требовалось их разрешение. Жертвам преступлений также придется теперь давать образцы биоматериала на проверку.

Примерно тогда же был внесен ряд изменений в уголовно-процессуальный кодекс.

В частности, было отменено право на молчание для обвиняемого; создан новый орган по расследованию ошибок правосудия; ужесточены ограничения на право брать на поруки; вдвое увеличен максимальный срок наказания для малолетних преступников в возрасте двенадцати – четырнадцати лет; расширен перечень преступлений, подпадающих под обвинение в террористической деятельности; предоставлены полиции новые полномочия на взятие под стражу лиц, занимающихся запугиванием и шантажом свидетелей.

Кроме того, был расширен круг преступлений, по которым коронованные особы имеют право обращаться в суд с просьбой о проявлении снисхождения к лицам, совершившим тяжкие преступления.

И наконец, в тысяча девятьсот девяносто восьмом году, после длительных проволочек, был принят новый закон по борьбе с терроризмом, согласно которому наказание за совершение актов насилия было ужесточено. Помимо террористической деятельности закон устанавливает уголовную ответственность британских граждан за совершение или содействие в совершении тяжких преступлений за рубежом, к которым, в частности, отнесены незаконный оборот наркотиков и детская порнография.

По новому закону сотрудники полиции, таможни и спецслужб наделяются иммунитетом от уголовного преследования в тех случаях, когда они по оперативной необходимости внедряются в террористические и криминальные группировки и вынуждены участвовать в их деятельности. Этот иммунитет позволяет устранить возможные препятствия юридического характера, возникающие при проведении подобных острых оперативных мероприятий за рубежом. Согласно закону, суды обязаны учитывать в качестве объективных доказательств свидетельские показания сотрудников полиции по делам лиц, причастных к деятельности террористических организаций.

Отказ обвиняемых в терроризме отвечать на вопросы при наличии показаний сотрудников полиции не является препятствием для вынесения обвинительного приговора.

– Вы полагаете, Виноградов все еще в Англии?

– Во всяком случае, у нас не имеется сведений, которые бы это опровергали…

* * *

Ноль информации, как его ни умножай, все равно дает в итоге нолик.

– Имею же я право знать, хотя бы…

В голосе Виноградова звучала плохо скрываемая обида.

Конечно, конспирация – великая вещь, и в этом отношении Генерал не имел себе равных, но Владимир Александрович замечал, особенно в последнее время, что их замкнутая на очень узкий круг профессионалов организация буквально на глазах превращалась в некое подобие масонской ложи.

Работа в глубоком подполье здорово деформирует психику – постепенно даже к собственному народу начинаешь относиться как к населению враждебного государства. Высокие, благородные цели все меньше оправдывают выбранные для их достижения средства – и незаметно вытесняются сугубо тактическими задачами.

– Послушайте, все, что можно, я уже вам рассказала.

– Да вы мне ничего не объяснили толком!

– Но, в конце концов, вы ведь сами…

– Что я? Что? Нет, голубушка, вы уж, пожалуйста, объясните, что именно я сделал не так!