Тень предъявляет права

Ее привычки уже очаровали его: то, как она рассеяно слизывала вино с красных губ. Как поправляла маску, когда смущалась. Как оценивающе смотрела на него из-под густых ресниц своими изумительными глазами.

Когда Беттина склонилась, чтобы проанализировать его рисунок, густая грива ее волос скользнула вдоль обнаженного плеча, обволакивая Треана ее ароматом.

И, zeii, ее улыбка. Раньше, когда Беттина поняла, что наслаждается, ее губы изогнулись в легкой улыбке. В то же мгновение разум Треана начал искать способы сорвать еще одну улыбку с ее губ.

Все в ней заставляло его желать либо раздавить ее в объятиях… либо схватить за бедра и вколачиваться ей между ног.

Еще хуже? Треан был уверен, что она тоже возбудилась.

Но он контролировал свои порывы. Он знал, насколько важно происходящее сейчас. Это их исходная точка. Если план в отношении Беттины окажется успешным, то впереди их будет ждать удовольствие длинною в вечность.

Треан добьется доверия, показывая ей, что у них много общего. Он следует стереотипам, но, кажется, этот метод должен сработать.

А затем, он начнет осуществлять второй этап плана, используя ее желание в своих интересах. С большим нетерпением ожидая этого, Треан поднялся и подошел к ней.

Беттина посмотрела на него своими потрясающими глазами. Будет успехом обрести ее в своих объятиях, услышать ее стоны.

Провалом? Обнаружить ее, занимающейся самоудовлетворением…

Глава 18

Выглядя так, словно собирается поцеловать ее, вампир приближался к ней, пока Беттина не ощутила тепло, исходящее от его тела.

Его губы были приоткрыты, брови нахмурены, когда он нагнулся и, нежно обхватив ладонями ее лицо, притянул к себе…

Она уперлась кулачками в его грудь.

— Остановись! Я здесь не для этого.

В конце концов, вампир отпустил ее, его глаза сузились.

Изучает меня. Беттина знала, что вампиры по природе своей имели логический склада ума, но никогда не встречала ни одного, кто продемонстрировал бы эту черту. Чаще всего их умы были запятнаны жаждой крови, а радужки… и даже белки глаз… становились красными.

Никогда раньше она не встречала ясноглазых вампиров, а сейчас оказалась объектом изучения одного из них.

— Одна милость… за поцелуй.

Беттина одарила его разочарованным взглядом.

— Ты хочешь, чтобы милости носили сексуальный характер? Поэтому ты заключил со мной эту сделку? Ты играешь нечестно.

Приподняв пальцем ее подбородок, вампир спросил:

— Ты действительно считаешь, что я стану играть честно, когда на кону столь дорогой приз? — Другой рукой он потянулся к ее маске, осторожно развязал ее и убрал шелк. Кажущийся плененным ее лицом, он пробормотал: — Zeii mea, красавица, ты говоришь мне о честной игре? Ты же победила меня одним единственным движением.

Ее щеки покрылись румянцем. Почему она ощущает такой трепет от каждого его комплимента? Не потому ли, что другие крайне редко их ей говорят?

Беттина напомнила себе, что он хладнокровный убийца и, безусловно, манипулятор. Он намного старше нее и у него более богатый жизненный опыт.

— Ты сказал, что не вернешься за мной. И, казалось, абсолютно нормально воспринял мысль, что никогда больше меня не увидишь. А что сейчас? Я хочу знать, что изменилось.

— Я. На протяжении веков я жил лишь служением, никогда и ничего не желая для себя. А теперь желаю. — Он снова приблизился к ней. — Беттина, мое желание выходит за грань разумного.

Его запах и тепло пронизывали ее чувства. Все ли вампиры пахнут так аппетитно? Может быть, это особенность хищников, позволяющая приманивать к себе добычу, вроде нее? Это работает.

Беттина снова почувствовала слабость, ее дыхание сбилось, началась очередная вспышка нервного возбуждения. Казалось, что ее тело настолько занято попыткой вернуть самообладание, что от этого пострадали все ее мыслительные процессы.

— М-мне трудно поверить, что ты оставил свой дом, дом, которым ты так дорожишь.

Он хрипло прошептал ей на ухо:

— Чтобы дорожить тобой.

Дакийский мог быть ласковым, она отдала ему должное. Но затем Беттина вспомнила, что он собирается убить Каспиона.

Она откинула голову назад.

— Почему? Ты ничего не знаешь обо мне. Это твое пробуждение заставляет тебя желать меня. Твое желание на самом деле просто каприз судьбы.

— Влияет ли на меня пробуждение? Да. Мне необходимо защищать тебя, предъявить на тебя права… — он запнулся, — и… обладать тобой во всех отношениях.

Что именно это значит? Что он собирался сказать?

— Но помимо этого ты восхищаешь меня. Меня заинтересовали твои творения.

— Ты льстишь мне.

— Никогда. Я просто констатирую истину.

— Ты можешь рассказывать мне любые истины, какие тебе нравятся, вампир, но я все равно не собираюсь целоваться с тобой. Ни сегодня ночью. Ни когда-либо еще.

— Я вижу. Отлично, Беттина.

Забавно. Она думала, что он предпримет больше усилий…

Внезапно Треан обхватил ее одной рукой, и у нее перед глазами все подернулось туманом. Он прижал один палец к ее губам.

Мгновение спустя в палатку переместился другой вампир, молодой оруженосец, который выглядел нервным, дерганым… и опасающимся Дакийского.

О, боги, она видима!