Тень предков

– Приветствую вас, благородные рыцари, я рад, что меня будут сопровождать такие грозные воины, как вы. Меня зовут Святослав сын Игоря из рода Исака. Мой род очень богат и моя благодарность за вашу помощь будет столь же велика, насколько будет велика ваша храбрость и мастерство при защите моей жизни в пути. Но прежде хочу спросить у вас, кто та женщина, что пытается попасть во дворец, и что вы о ней думаете?

Ромул обернулся к воротом, обратив внимание на женщину.

– Нищенка какая-то, юный господин, – ответил за всех Петр, – наверное, опять пришла просить милостыню.

– Не думаю, – перебил его Ромул, – она выглядит опрятно, не похожа на нищенку и, кажется, она плачет. Когда она пришла, то говорила что-то о дочке.

– Павлос, а что делают те девочки в саду? Это подруги юной госпожи, дочери Алексия? – обратился Святослав к слуге.

Слуга явно замялся и, кажется, даже побледнел, не зная, что ответить.

– У стратига нет дочери, у него трое сыновей, но они живут не в этом доме, а на горе, – ответил за слугу Ромул.

– Павлос, дочь этой женщины в том саду? Я прав? – Желваки так и заиграли на щеках Романова.

– Я не знаю, господин, – замямлил Павлос.

– Отвечай, собака, – придвинулся ближе Перикл и на две пяди обнажил меч.

– Да, да, юный господин, ее дочь в том саду, но муж этой женщины продал девочку моему господину. Об этом никто не должен знать, иначе мой господин будет в бешенстве.

– Итак, уважаемые патриции, спрошу еще раз, что вы думаете об этой женщине?

Перикл пожал плечами, мол, думать это не его конек. А вот Петр явно все понял, но предпочел промолчать.

– Эта женщина пришла за своей дочерью, которую отец продал Алексию, чтобы прокормить семью. Я слышал, что сейчас многие аристократы утоляют свою похоть с маленькими девочками. Такое поведение не достойно патриция и христианина, – прямо и не кривясь, ответил Ромул.

Вот теперь все встало на свои места. Раз с этими людьми предстоит идти в опасный путь, то нужно сразу разобраться, от кого что ждать. Перикл сильный и храбрый, но глупый. От такого предательства ждать не стоит, главное, чтобы не обманули. Петр хитрован и будет за того, за кем сила. А вот Ромул честный и умный. На такого можно положиться, правда до тех пор, пока твое поведение соответствует его понятиям о чести.

– И как в таком случае должен поступить благородный человек?

На такой вопрос не смог ответить даже Ромул. По справедливости нужно освободить детей, но все они присягали Алексию, и идти против своего господина значит запятнать свою честь предательством.

– Я поговорю вечером с Алексием и предложу выкупить девочек, чтобы отпустить их домой. А вы подумайте, кому вы хотите служить? Если вы отправитесь со мной, то я потребую от вас всю свою верность. Но и платить буду вам в два раза больше, чем платит Алексий. К тому же я не потребую от вас запятнать свою честь.

Теперь Ромул по определению должен уйти от Алексия, тем более что тот сам отдает его во служение. И после такого обвинения он уже наверняка не вернется на службу к патрицию. Перикл пойдет за Ромулом. За неимением своей головы он привык полагаться на старшего побратима. Ну а Петр пойдет за вознаграждением.

Важно в пути иметь именно своих людей, а не данных тебе в охрану. Рихард, конечно, хороший воин, но нельзя зависеть только от него. Греки с германцем точно не договорятся. Мало ли Илайя еще что-то задумал, или сам Алексий. Первое впечатление оно ведь обманчивое. Вон я полагал, что стратиг Алексий истинный аристократ, а оказалось, еще та змеюка. Хоть лично мне он еще ничего плохого и не сделал.

Святослав развернулся к Павлосу.

– А теперь веди нас к дому Полибия и запомни, твой господин не должен знать об этом разговоре, не забывай, что ты рассказал нам об этой девочке.

Слуга снова побледнел и испуганно закивал.

Херсонес и, правда, был прекрасен, притом даже с точки зрения Святослава, побывавшего не в одной столице мира. Амфитеатр, величественные дворцы, церкви, дома с лепнинами и колоннами, фонтаны и красочные сады.

На одной из площадей уличные артисты разыгрывали какое-то представление, где мужичок в белом плаще, с нашитым на него красным крестом, пинал под зад черного мавра в тюрбане.

По мнению Святослава, за такое представление где-нибудь во Франции не задумываясь сожгли бы на костре. Все же крестоносцы воины Божьи, а тут такое непочтительное поведение.