Тень принца

Но одна из женщин, сидевшая с расставленными ногами и кормившая ребенка огромной грудью, завопила, приложив руку к сердцу:

— Несколько дней? Ты урод!

Она крепче прижала к себе кричавшего младенца и обратилась к своему мужу, грубо толкнув его:

— Иди ты! Прыгай — спаси бедного малыша, он вот-вот потонет!

Скрепя сердце, ее муж поднялся и решительным движением скинул куртку. Он бросился в волны и сделал несколько гребков по направлению к сумке, но ее относило течением. Пассажиры на палубе, затаив дыхание, с любопытством наблюдали за этим подвигом и осуждали низость бессердечного отца. Волосатый человек тоже не спускал глаз с котомки, которую пловец извлек из воды и осторожно держал в вытянутой руке. Множество сочувствующих рук помогли пловцу взобраться на борт, все были в восхищении. А его жена, взволнованная и переживавшая за мужа, вырвала мешок и бережно открыла его.

— О бедняжка, малыш! — запричитала она, развязывая веревку.

Но нежное выражение ее лица тут же сменилось на гневное, и она закричала, тыча пальцем в человека с волосами:

— Обманщик! Сумка пуста!

Отшельник Сэн взял у нее котомку и возразил:

— Что же вы хотите! Малыша, без сомнения, сожрали рыбки, вот все, что от него осталось.

Пошарив в мешке, он вытащил кусок дубленой кожи и показал его женщине, закричавшей от ужаса…

Мандарин Тан и ученый Динь вошли в Стратегический зал в тот момент, когда министр Кьен говорил:

— Ремесленник Перо, избивавший женщин, которые работали на него, заслуживает ста ударов хвостом ската. Хозяин должен подавать остальным пример, иначе порядка не будет. Устойчивость нашего общества зависит от добродетели ответственных лиц — так нас учит Конфуций.

Принц Буи с удивлением смотрел на своего помощника.

— Вы слишком категоричны, но ваши доводы не лишены основания. В том, что касается госпожи Пион: я предлагаю заклеймить ей лицо раскаленным железом. Подобная красота должна быть уничтожена, если она порождает порок.

Мандарин Кьен неотрывно смотрел в окно и даже не оглянулся.

— Нет, принц Буи, если позволите, я предлагаю другое — пусть ей выколют глаза. Вот наказание за прелюбодеяние!

Их разговор прервало тихое покашливание. Старый принц сделал знак прибывшим присоединиться.

— А, это вы! Мы как раз подбираем подходящее наказание для одной преступницы, которую задержали в городе. Эта женщина замечательной красоты поймана на месте преступления: она совершила прелюбодеяние.

— Я полагал, что обычным наказанием за это является растерзание виновной бивнями слонов, — сказал мандарин Тан бесхитростно.

Страдание, исказившее по-прежнему мужественные черты лица принца, означало, что он совершил промах. Конечно, он ведь ненароком напомнил ему о принце Хунге… Стараясь загладить свою неловкость, мандарин Тан поспешно продолжил:

— Хм, я предполагаю, что рассматриваемый вами случай выходит за рамки обыкновенного и что вы хотите вынести показательное решение. Каковы именно точные обстоятельства преступления?

Мандарин Кьен пришел ему на помощь. Сегодня он был красноречивее, чем обычно, и явно не хотел отмолчаться.

— Мадам Пион — женщина, известная своей красотой, все восхищались ею, наблюдая, как ее невинная свежесть расцветает в роскошную зрелость. Множество стихов посвящено совершенству ее черт. Она вышла замуж за городского торговца и родила несколько дочерей, одна из которых недавно вышла замуж за студента очень привлекательной наружности, но еще совсем юношу. И вот мать молодого человека жалуется, что он уделяет мало внимания супруге и что, несмотря на проведенные вместе ночи, у нее до сих пор нет детей. Однажды ночью, страдая от бессонницы, старая госпожа встает и видит свет в комнате сына. Глядя через перегородку, она понимает, что обнявшиеся силуэты играют в игру «Облака и Дождь»… Радуясь и любопытствуя, она подходит ближе и бросает взгляд — как бы случайно — в комнату. Но ее сын оказывается в обществе не жены, а тещи.

Принц Буи вмешался, чертя по воздуху рукой причудливые арабески.

— Какая, должно быть, была скандальная сцена! — воскликнул он, странно улыбаясь. — Я первый готов восхищаться красотой, но если она порождает извращение, ее нужно уничтожить. Вот почему я предложил запечатлеть на ее нежной коже знаки, которые навеки опозорят ее. Но у мандарина Кьена другое мнение, мне кажется.

— Действительно, мне кажется, что соблазнение начинается со взгляда — если ей выколоть глаза, она не сможет бросать соблазнительные взгляды на мужей других своих дочерей. Вот наказание одновременно и примерное, и символическое. Народ будет восхищаться вашей тонкой мудростью, поддерживающей традиции и укрепляющей их.

Ученый Динь, делавший до этого вид, что рассматривает книги, вышел из-за полок и украдкой состроил гримасу в сторону мандарина Тана.

Но принцу Буи понравилось это предложение.

— Да, по-моему, прекрасное предложение. К чему ограничиваться древними казнями, когда можно блеснуть новизной?