Тень Радуги

— Ты действительно глуп, — вынужден был признать Иризар. — Ты забываешь, что твоя матушка уже всё приготовила и со всеми договорилась. Страшась ее гнева, никто на ристалище не посмеет тебя и пальцем тронуть. Ну, может быть, зуб сломают или синяк подставят — ради соблюдения традиций. Но ты же нареченный жених принцессы — и хочешь или нет, ты станешь рыцарем, пусть даже против своей воли.

— Против воли меня сделали некромантом. Против воли сделают рыцарем. Против воли — стану королем... — пробормотал Гилберт. — Хотя, какой из меня некромант? Я даже с призраком справиться не сумел.

Иризар пристально посмотрел ему в глаза:

— Ты не знаешь, что за призрак это был.

— Нет, он забыл мне представиться, прежде чем принялся выворачивать душу наизнанку! — буркнул граф.

Иризар отвернулся, взглянул вверх. Золотисто-розовые лучи восходящего солнца, пока еще невидного снизу, уже протянулись от горизонта и коснулись высокого купола храма. Пронзив верхний ряд окон, празднично яркие от витражей, лучи разошлись веером, разноцветными пятнами окрасили своды. Отразившись от позолоты отделки и противоположных стекол, изломанными нитями, словно полет мотылька, заметались под куполом, наполнив храм светом и сиянием.

— Скоро за тобой придут, — напомнил Иризар.

Помрачнев, Гилберт едва подумал о припозднившихся товарищах — как послышался шум шаркающих ног, дверь со стуком распахнулась, и в храм ввалилась веселая компания будущих рыцарей.

— Удачного дня! — коротко бросил Иризар.

И исчез — столь внезапно, что Гилберт, потеряв опору, стукнулся затылком о мраморный подоконник.

— Гад, — ругнулся он беззлобно.

Вскоре за будущими рыцарями прибыл почетный эскорт королевской стражи — во главе с епископом. Добрейшему священнику сам король поручил сопроводить молодых людей к месту празднеств. Эта важная миссия должна была утешить епископа после огорчения из-за отобранной аббатом Хорником чести провести ночную службу.

Снисходительный епископ старательно сделал вид, будто не заметил распахнутой настежь малой двери в воротах храма. Зато поистине отвел душу, когда по дороге до турнирного городка читал будущим рыцарям прочувствованные, хотя и довольно сумбурные наставления на тему моральных обязательств и добродетелей, приличествующих рыцарскому званию.

Ежегодный королевский турнир раскинул свои пестрые, окрашенные в яркие геральдические цвета шатры недалеко от стен столицы, на лугах и пастбищах, покрытых ковром сочной изумрудной травы. Умытое ночным дождем солнце только начало подъем по незабудковой небесной тверди, а уж вокруг ристалища и шатров вовсю бурлила деятельная жизнь.

Ристалище для проведения поединков представляло собой длинную прямоугольную площадку, достаточно просторную для конных выездов, отгороженную крепким забором. На ограде уже начали появляться большие щиты и вымпелы с гербами приехавших потешиться ратной забавой рыцарей. С двух сторон, напротив друг друга, над засыпанной песком ареной возвышались длинные ряды трибун для зрителей. Отдельно был поставлен высокий ступенчатый помост для королевской ложи. С противоположной стороны от ложи располагался въезд на ристалище, ворота украшали флаги королевства на высоких древках, узкие полотнища трепал свежий весенний ветер.

Строители торопливо стучали молотками, как водится, в последнюю минуту доделывая лавки для зрителей, тянущиеся рядами на нижнем ярусе трибун, лесенкой расположенные друг над другом. В то же время на двух верхних ярусах, нависающих широкими балконами над местами для простого люда, служанки уже развешивали на перилах вышитые стяги своих господ, расстилали ковры, расставляли стулья и табуреты, раскладывали подушки.

Вокруг ограды, не боясь попасть под тяжелые копыта, ремесленники разложили на траве свои нехитрые изделия. Торговцы громко зазывали покупателей к кибиткам с товарами. Между шатрами устроились лоточники, бродили коробейники. Покрытые шрамами вольные наемники приглядывали для себя новых хозяев, карманники ощупывали крестьян, заглядевшихся на уличных танцовщиц. Воры бессовестно срезали кошельки с поясов неосторожных дам и девиц, или даже снимали вместе с поясами. Слуги у входов в шатры и палатки чистили парадное платье хозяев, вытащенное из дорожных сундуков. Булочник с окраины столицы привез на ослике корзины с горячими хлебами. Рядом оруженосец чесал жесткой щеткой боевого коня. Вокруг стоял оживленный шум, смех, гомон, выкрики. Пахло влажной землей, медовыми пряниками, конским навозом, мужским потом, женскими духами. Богато одетые и оборванцы, горожане и селяне, сановники и шлюхи, монахи и воры — все сословия и ранги смешались в ярмарочную толпу, радостно предвкушая дневное зрелище и ночное веселье.

Будущих рыцарей препроводили в отдельный шатер, где они могли немного отдохнуть от ночного бдения, облачиться в турнирные доспехи. Гилберта же встретили посланцы герцогини. Сама Изабелла Эбер вместе со своей свитой, включая двух демонов, с нетерпением поджидала у отдельного шатра, приготовленного специально для графа.