Тень Радуги

Гилберт отчетливо видел, как Иризар нарочно медленно обводит его клинок своим, заставляя вывернуть запястье и выпустить рукоять. Видел — но ничего не мог сделать. Подхватив выпавший меч второй рукой за клинок, демон ухмыльнулся и, проведя крестовину между ног противника, подсек перекладиной под колени — словно в пируэте танца сделал шаг в сторону. Пораженный более морально, чем физически, Гилберт неловко упал — и, получив вдобавок сзади тычок между лопаток, рухнул на четвереньки, ударившись ладонями о жесткую землю.

— Вот я и проследил за тобой, — продолжал Иризар, вложив свой клинок в ножны. Протянул руку, помогая подняться, любезно вернул отобранное оружие. — И уж так я удивился! Даже пожалел, что не удалось тебе это представление закончить. Всего-то чуть-чуть оставалось! Право, жаль. Решил за тебя колдуну голову оторвать, что ж он стал бы недобитый мучиться. Куда тебе ее, кстати, голову-то? В зелье вскипятишь каком-нибудь или запечешь с капустой?

— Ты — что сделал? — переспросил Гилберт, побледнев.

— Отрубил голову, — пояснил тот, заботливо отряхнув с рукава хозяина соринку. — Отделил от туловища посредством перерубания шеи мечом. Что непонятного?

— Светлые Небеса! Какой бес надоумил тебя это сделать?!

— А что, безголовый тебе не подойдет?

— Нет!!

— Ну хорошо, значит, можно выбросить, — пожал плечами Иризар.

***

В покоях принцессы, как обычно в это время дня, собралось блестящее общество придворных дам. Они делали вид, будто заняты рукоделием — шьют изысканные узоры, нижут жемчуга или вяжут мужьям теплые чулки к зиме. Но на самом деле, — и это был не секрет, — приходили сюда лишь за свежими темами для разговоров.

— Душечка маркиза, какое на вас платье! Могу ли я прислать к вашей портнихе свою за выкройкой?

— Обратите внимание, какое покрывало нахлобучила графиня. Оно ее старит, не правда ли!

— Она и без того морщиниста, что мои туфли. Ее уже ничем не украсишь.

— Но почему же вы не закажете новые башмачки?

— Милочка, мой муж вместе с вашим уехал в поход, знаете ли! И запретил домашнему казначею давать мне ключи от сокровищницы.

— Ну так закажите в долг! Как моя кузина — она уж все сундуки новыми платьями набила.

— Вот вернется ейный муж, кхе-кхе... И продаст ее за долги язычнику султану. Вместе со всеми нарядами...

— Велика беда! — заливисто засмеялись дамы.

Фрейлинам ничуть не мешали попытки принцессы и милой юной баронессы разучить дуэт для лютни и свирели. В гомоне голосов музыкальные инструменты едва были слышны.

— Интересно, а какое платье выберет ее высочество для своей помолвки с графом ден Ривэном?

— Я считаю, ей к лицу будут золотые кружева.

— И фестончики на рукавах!

— Глупости! Всё нужно отделать воланами! И по рукавам, по лифу вот тут, по подолу...

— Светлые Небеса, какой вздор вы говорите, дорогие мои. Ее высочество пойдет за Гилберта? Он, конечно, милый мальчик, не спорю...

— Он такой хорошенький!

— Ах, кудри!..

— Ах, ресницы!..

— Он паж!! Дамы, наша Адель заслуживает достойного супруга. А смею вам напомнить — граф всё еще состоит пажом при собственной матери!

— Ему уж скоро двадцать лет исполнится, а в рыцари не посвящен.

— Мой старшенький стал рыцарем в пятнадцать лет, его сам король удостоил на поле брани...

— Позвольте, вы путаете — Гилберт состоит оруженосцем при маршале!

— И герцог уехал на войну, а его оруженосец остался дома?

— Ну да, его матушка не отпустила.

— Право, это смешно!

Дамы и благородные барышни вновь зашлись в неудержимом веселье.

— Хватит! — воскликнула Адель, бросив листок с нотами и свирель.

Все разом примолкли, с искренним удивлением обернувшись к госпоже.

— Довольно на сегодня! — обратилась принцесса к испуганно застывшей в обнимку с лютней девушке. — Я утомилась. Мы продолжим разбирать мотив завтра. Прошу всех меня покинуть.

Оскорбленные проявленным принцессой небрежением, фрейлины неспешно удалились — поджимая подкрашенные губы, шипяще перешептываясь между собой.

Оставшись в одиночестве, принцесса забралась в кресло с ногами, обняла колени — и, уткнувшись лицом в подол, разрыдалась.

— Дуры! Да Гилберт, он же... А вы... Курицы! Раскудахтались... — невнятно слышалось сквозь всхлипывания. — Вот узнаете, когда он королем станет!.. Если брат не вернется... Бра-а-ат!.. — и слезы вновь потекли потоком.

Выплакавшись, принцесса наконец-то заметила, что в оконные ставни кто-то скребется. И наверное, уж давно скребется — потому как уже тихонько и безнадежно.

Адель бросилась, распахнула окно.

На подоконнике сидел грустный дымчатый кот, нахохлившийся, распушивший и без того пушистую шубку. Принцесса ахнула и, прижав этот комок меха к груди, понесла скорей греться к камину.

— Я понимаю, тебе пореветь хочется, — проворчал Мэриан, устраиваясь на бархатной подушке на скамеечке перед камином. — Но мне на ветру тоже было не слишком весело. Осень на дворе, между прочим!

— Прости, Мэриан, — шмыгнув носом, быстро вытерла глаза принцесса. — Но эти проклятущие фрейлины такого опять наговорили!..

— Не ругайся, тебе не пристало, — урезонил хозяйку кот. — Выгони их всех к демонам собачьим — и дело с концом!