Тень разрастается

– А кто тебе сказал, что это твоя забота? – Дахху сел за стол, хитро сплел пальцы в заклятье, и лимонная долька с плеском шлепнулась в мою чашку. – Или что без тебя не разберутся?

Я замешкалась.

– Более того, – продолжал энциклопедист, подперев щеку рукой, – почему ты считаешь, что потеря запредельных умений – это трагедия?

– Потому что Полынь без татуировки – это не Полынь.

– А кто?

Я обрисовала рукой какую-то смутную, невнятную фигуру в воздухе. Пожала плечами. Как бы объяснить…

– Не факт, что твои суждения о том, что хорошо для господина Внемлющего, совпадают с его собственными суждениями, – укорил меня Дахху. – Возможно, ты зря рвешься в бой. К тому же далеко не все любят, когда о них пекутся. Многим от этого становится душно, как считаешь?

– Дахху, ты что, в лазаретный отдел Легких Мыслей устроился? Что за сеанс психотерапии? Ты еще свечу зажги и благовониями попшикай, – смутилась я и, скрестив руки, откинулась на спинку стула.

Друг сконфуженно улыбнулся, поправил выбившиеся из-под шапки волосы. Они от влажности завивались вопросительными знаками.

– Ладно, прах с ним, с Полынью! У меня еще одна тема для обсуждения есть, – решительно заявила я. И протянула Смеющемуся руку.

Он удивился.

– Будешь ее жать? – спросила я. – Или боишься вируса?

Дахху вздрогнул.

Я рассказала ему об утренней встрече с мастером Улиусом. Друг слушал меня очень внимательно. В отличие от Полыни, он не попрекнул меня ни единым словом, не закатил глаза, не стал выспрашивать на тему потенциальных галлюцинаций.

Потом Дахху задал несколько уточняющих вопросов, поднялся и со вздохом направился прочь из пещеры, на ходу слегка качая головой, будто самому себе не веря.

– Эй! – возмутилась я. – Ты куда? А прокомментировать?

– Ты все узнаешь, когда я вернусь. – Дахху благоразумно прихватил зонтик. – Обязательно дождись меня, ладно? Я приведу еще одного свидетеля заражения.

– О. Ну ладно. А твой уход не затянется? – Я напряглась.

Пепел его знает: Дахху все-таки жил с Карлом какое-то время, не дай небо поднабрался от того временной гигантомании!

– Мне нужно несколько часов, – прикинул Смеющийся и схватился за карман, совсем как гоблин Чичко. – Пещера в твоем распоряжении, не скучай, пожалуйста.

Я послушалась и не скучала, ох как не скучала, выпотрошив за это время все медицинские справочники, которые нашла у Дахху. Благо их оказалось много. То, что мне удалось выяснить о «санации», отнюдь не вдохновляло.

Полынь и впрямь собирались лишить Умений. Навсегда.

Я голову сломала, пытаясь понять, как такое технически возможно. Ведь магия Ходящих по сути похожа на Карлову, дружественную магию… Но разве можно вытравить благорасположение энергии унни? И вообще, если задуматься о Теневом департаменте – как у них работает колдовство?

Я не помню, чтобы Полынь пытался найти у себя в душе пресловутую гармонию перед тем, как Прыгнуть или Поблекнуть. Яростью он тоже не пылал – это чисто мой грешок.

Так каким образом татуировка Глазницы запускает «божественное» волшебство? И почему дает такой ограниченный список возможностей?

Я никогда не была сильна в теории магии, да и не планировала развиваться в этой сфере, но нескольких часов наедине с собой, под аккомпанемент грозы и волчьего храпа, хватило на широкий мысленный ассортимент.

…И почему же я раньше не сообразила, что Сайнор так просто не позволит бывшему Ходящему жить и процветать в его столице? Полынь – проблемный парень, такого в свиту не возьмешь. А Ходящий-без-поводка – опасно!

Не успела я окончательно добить себя страданиями на тему грядущего потрошения Внемлющего – в дверь постучались.

* * *

На пороге пещеры стояла Кадия во всей своей мокрой красе.

Грохнув перевязь с мечом на пол, стражница со скрежетом потянулась в форменных доспехах и радостно возопила:

– О, и ты тут?!

– Только я тут, – педантично уточнила я. – Дахху ушел.

– Ну дает! А сам меня в гости позвал. Говорит: общую вечеринку опять переносим, но ты приходи ко мне, пожалуйста, да волшебную рубаху из Рамблы возьми. Что, нас ждут пижамные посиделки?

И Кадия, не переставая беззаботно болтать, почапала на кухню. Прямо в сапогах. С одной стороны, ее можно понять – их пока расшнуруешь, состаришься. С другой – все равно свинство. Заколдованный веник непременно охнул бы, если б Дахху наделил его голосом. А так – просто кинулся размазывать грязь по полу, усугубляя и без того нечистую ситуацию.

– Кстати, душа моя! У тебя что, нервишки шалят? – весело спросила Кад.

– С чего ты взяла?

– Дахху на свою ташени прицепил вот это, – и подруга метнула мне через кухню несколько спресованных таблеток пустырника. – Я подумала, это тебе.

Пока я разглядывала успокоительное, Кадия по-свойски распахнула шкаф со сладостями, вытянула оттуда пакет печенья и с размаху плюхнулась на стул.

Подруга доверительно сообщила:

– А ко мне сейчас Полынь заходил.

Я не поверила своим ушам:

– Это по какому поводу?

– В смысле?! Я красивая, он разборчивый – этого мало?

Кадия насладилась произведенным эффектом и заржала, как конь.