Тень Серафима

Давно пора было прервать эту затянувшуюся двусмысленную ситуацию с разными столицами. Сейчас настал лучший момент указать Аманите, что ее время прошло.

Неповторимое ощущение покоя затопило и тело, и сознание. Славно, очень славно. Вдыхание эфирных масел, чувственных наркотических благовоний погружало в глубокое расслабление, а присутствующие в составе афродизиаки пьянили и туманили взор, рождая желания и фантазии, всё более и более смелые. Лорд Ледума наконец сумел отвлечься от привязчивых дум об Октавиане Севире и утонуть в том, что происходило здесь и сейчас.

И когда Кристофер вновь поднял на него подернутые поволокой глаза, глядя снизу вверх с выражением, которое ни с чем нельзя было спутать, лорд Эдвард без лишних слов кивнул ему.

* * *

И всё равно не вязалось.

Что-то было не так, найденных кусков мозаики явно не хватало, чтобы сложиться в более-менее понятную картинку. Если украденный шерл был заменен на копию, почему же она не была найдена сразу после убийства? Кристофер ничего не сказал о ней, а эта информация могла бы помочь в поисках. Или аристократ попросту решил, что это не его ума дело? Еще вопрос — почему погибший сын лорда схватил чужой подлинный перстень, не удовлетворившись подделкой? Судя по тому, что знал ювелир, Эдгар едва ли мог отличить настоящий камень от искусственного. Неужели его погубила — а лорда спасла — случайная ошибка? Если же Эдгар и в самом деле заподозрил подвох, почему не сообщил отцу?..

— Простите, сэр, но эта информация строго конфиденциальна, — чинно ответил служащий — пожилой, начинающий лысеть мужчина.

Себастьян молча отогнул край воротника, непринужденно демонстрируя не раз выручавшую серебряную змею. Он ничего не собирался объяснять — знак инквизитора сам говорит за себя. Конечно, рискованно вот так, во всегда многолюдном помещении городского вокзала, разыгрывать подобный спектакль, но, говорят, смелость города берет. И вообще, прятаться лучше всего на виду, это всякий знает. Однако частенько он в последнее время эксплуатирует образ инквизитора. Как бы не привлечь внимание работников святой службы, не пустить их по своему следу.

— Но, конечно, она не под грифом «Совершенно секретно», — уже уступчивее проговорил мужчина, внимательно вглядываясь в лицо ювелира, будто пытаясь запомнить каждую черту. — Одну минуту, сейчас же посмотрю в регистрационной книге.

Себастьян не проронил ни звука, являя совершенное напускное безразличие к происходящему вокруг. Мельтешили люди, приезжающие, уезжающие, провожающие, опаздывающие. Лениво поглядывая по сторонам, вальяжно прогуливались охранники. В углу сидела парочка профессиональных нищих, отстегивающих администрации процент с выручки за возможность попрошайничать в таком хлебном месте. Впрочем, сидели они тихо, культурно и никому не мешали. Торговцы наркотиками мастерски сливались с общей массой, как невзрачные хищные рыбы, плотоядно выискивая потенциальных клиентов. Опытный взгляд ювелира безошибочно определял такой контингент. Их товар, самого низкого сорта и качества, был опасен для здоровья и порой даже жизни: от употребления грязного нерафинированного сырья, да еще и с примесями непонятного происхождения нередко случались смертельные исходы. Зато дешевизна товара манила и неминуемо помогала находить своего покупателя. Особенно среди приезжих из городов поменьше попадалось много неискушенных, у которых от здешних соблазнов и небывалых вольностей разбегались глаза и ослабевало чувство опасности.

Ледум был городом самых современных нравов, отвергающим косность, не знающим ограничений и запретов. Здесь было разрешено всё, с чего уплачивался налог в казну. Деньги имели первостепенную важность и давали доступ к любым удовольствиям жизни. Приезжие валом валили в город, мечтая окунуться в атмосферу вседозволенности и острых ощущений, кто-то на время, а кто-то — надеясь зацепиться и остаться здесь навсегда. Но не все мечты сбывались, по крайней мере, в том виде, в каком представлялись изначально. Город затягивал, как хищная воронка водоворота, и выбраться на поверхность удавалось только действительно сильным пловцам.

Себастьян с сожалением поглядел на пестрый рядок откровенно одетых молодых людей, обреченно прислонившихся к грязной стенке у самого входа. Вокзальные проститутки обоих полов, некоторые совсем юные, почти дети, — самый низший сорт торговцев собственным телом. Свободная любовь, бывшая частью официальной идеологии Ледума, также привлекала многих. Но не все рассчитали свои силы. Жадный, ненасытный молох города перемолол их и выплюнул, даже не заметив, как под стальными жвальнями хрустнули и сломались хрупкие человеческие судьбы…

— Вот, нашел. Некто господин Стефан, прибывал к нам из Аманиты на две недели, на этот срок арендовал багажную ячейку.

Себастьян готов был расхохотаться в лицо служащему, но, конечно, не стал этого делать. Логично, ничего не скажешь. Максимально честный ответ. А чего он, собственно, ожидал? Что преступник любезно оставит ему своё имя и координаты, а лучше — сам украденный шерл? Что ж, в этот раз не свезло.