Тень Серафима

Как выяснилось тут же, подземных этажей в «Шелковой змее» было тринадцать, и пронумерованы они были в обратном порядке. Поражало воображение мастерство архитекторов и строителей, создавших такую уникальную по сложности и размерам конструкцию. Впрочем, в Ледуме всегда строили на широкую ногу.

Когда лифт остановился на тринадцатом, последнем этаже, кроме них с Софией внутри никого не осталось. Себастьян ободряюще кивнул девушке и мягким движением вывел её из лифта. Двери зловеще лязгнули и закрылись за спиной, отрезая возможные пути отступления.

— Ваша клубная карта, сэр, — с дежурной приклеенной улыбочкой потребовал встретивший их охранник.

Себастьян небрежно махнул перед самым лицом сотрудника только что ловко добытой золотой картой, не давая тому времени особенно вчитываться в благородное имя обладателя.

— Прошу вас, сэр, — на вцепившуюся ему в руку Софию охранник даже не обратил внимания, словно это была просто вещь, которую разрешалось пронести с собой, как трость или перчатки. — Проходите.

Пара стражников на входе услужливо открыли двери, и ювелир с затаившей дыхание спутницей оказались в самом сердце «Шелковой змеи», — месте, где отдыхали господа.

Себастьян чуть снисходительно улыбнулся. Всё оказалось даже проще, чем он думал. Как говорится, у страха глаза велики.

А вот как раз разглядеть что-либо зале, аккурат в центре которого они оказались, было довольно трудно. Терпкие ароматы благовоний причудливо смешивались с богатой палитрой алкогольных паров, в них вливался горьковатый дым дорогих сигар, приторно-сладкие ароматы курившихся повсюду наркотических веществ, разнообразные нотки изысканных духов…

Чуткое обоняние ювелира на пару минут отказало, перегруженное обрушившейся на него информацией. Смесь всех этих запахов, казалось, прочно въевшихся в стены, создавала невероятный, неповторимый коктейль, один глоток которого заставлял затуманиться рассудок. Это был дурман! Настоящее зелье, вынуждающее забыть о внешнем мире и свете белого дня. Густой аромат «Шелковой змеи» пьянил, зачаровывал и манил — толкая прямиком в объятия порока.

Себастьян с облегчением ощутил прохладу предусмотрительно надетого под одежду красно-фиолетового аметиста, очень рассчитывая на его помощь. Эти удивительные минералы, прозрачные разновидности кварца, не имели себе равных по сохранению ясности рассудка. Аметисты встречались в жилах горных пород в виде кристаллов, образованные разнообразными комбинациями плоскостей призмы и ромбоэдра.

Образец, принадлежащий Себастьяну, был столь ценен, что для раскрытия магических свойств даже не нуждался в огранке или дополнительной обработке. Он представлял собой естественный сросток двух правильных кристаллов. В полностью натуральном виде аметист был вставлен в специально изготовленный медальон, подобный которому имел каждый маг. При необходимости украшенное рельефной сканью украшение могло вместить до пяти небольших минералов.

Однако аметисты не следовало носить слишком долго: камни действовали как фильтр и имели свойство становиться токсичными. По мере поглощения ядовитых веществ они «засорялись» и теряли стеклянный блеск, приобретая едва заметный глазу пепельно-серый оттенок, похожий на налет плесени. Таким образом, накопивший достаточно «грязи» минерал действовал с прямо противоположным эффектом, отравляя и опьяняя владельца. Им надо бы уйти отсюда до начала обратного действия.

Стоящая рядом София ощутимо расслабилась и, развязно засмеявшись, дернула Себастьяна за рукав. Ювелир с сожалением посмотрел на Искаженную, которой камни помочь не могли. Глаза девушки заблестели, а губы, словно лепестки роз, приоткрылись в волнении. Игриво распустив надушенный веер, София улыбнулась спутнику. Мужчина испытал смешанные эмоции: с одной стороны, в привлекательности и обаянии юной фее было не отказать, с другой — чувство стиля явно хромало. О Изначальный, неужели он заделался перфекционистом? Разве цветущая молодость во все времена не искупала любые шероховатости поведения?

Привыкнув к запахам и немного адаптировавшись, Себастьян обратил внимание, что в зале играет музыка — ненавязчивая, негромкая и ритмичная. В такт ей на сцене двигались пары и группки людей, облаченные в поражающие воображение костюмы из блестящих цветных лент, перьев и золота. Ювелир заинтересованно задержал взгляд на происходящем: движения танцовщиков посреди впечатляющих декораций напоминали полноценное театральное представление. Сцена представляла собой приподнятую на высоту человеческого роста причудливую конструкцию, ажурной лентой опоясывающую зал. Скорее всего, она была поднята и закреплена с помощью магии — никаких дополнительных механических приспособлений ювелир не видел.