Тень Серафима

Но равенства не было и в этом: не все люди в Ледуме были одинаковы. Полноправные и неполноправные граждане принадлежали лорду-защитнику безраздельно, даже находясь длительно в других городах. Лица без гражданства, бродяги вроде Себастьяна, не имели вообще никаких прав и принадлежали ровно до тех пор, пока находились на территории Ледума. Лица, имеющие гражданства других городов, но проживающие в Ледуме, могли рассчитывать на покровительство своих лордов. На практике же за своих жителей вступались только дипломаты Аманиты, да и то, если случай был действительно важный и позволял рискнуть и без того непрочными связями со второй столицей.

Такая же система действовала во всех городах Бреонии. Конечно, принадлежность правителю можно было назвать условной, но тем не менее, она была закреплена в юридическом праве еще с давних времен. В последнее время лорды-защитники крайне редко пользовались правом абсолютной власти, охотно поддерживая идеи общественного развития, просвещения и социального гуманизма, пусть больше на словах, чем в реальных действиях.

Единственным исключением из строгого правила были адепты святой службы. Эти религиозные фанатики добровольно отказывались от всех видов прав и свобод светского общества, хотя каждый из них, будучи рожденным на территории города, мог претендовать на получение неполноправного гражданства. Но Инквизиция предпочитала стоять особняком, живя по своим собственным законам.

Когда-то, пару поколений назад, общими усилиями власти многих городов попытались было урезонить носящих серебряные фибулы и взять их под контроль. Замысел-то был богатый, но исполнение подкачало: реализация его привела к масштабным стычкам с отрядами инквизиторов из Пустошей, вовремя подоспевшими на выручку собратьям.

Инквизиторы, постоянно живущие в Пустошах, — не чета городским. Жизнь за стенами гораздо более тяжела и сурова, и истреблять приходится не беспомощных Искаженных, а хитрых и опасных нелюдей. В общем, после долгих кровопролитных боев, изрядно недосчитавшись солдат и средств, правители вынуждены были отступиться. Приструнить Инквизицию так и не удалось, — как спрут, организация опутала своими щупальцами всю Бреонию. Постепенно люди привыкли к этим самопровозглашенным хранителям чистоты человеческой расы, да и лорды, убедившись, что деятельность святой службы не несет в себе опасности для их режимов, также оставили инквизиторов в покое. Противостояние закончилось, сменившись холодным, настороженным нейтралитетом.

И всё же черная лента отличала её носителя от прочих жителей. Она была словно угрожающая, зловещая метка, знак принадлежности высшему существу. В представлении свободолюбивого сильфа это казалось немного унизительным, хотя еще более жалкими в его глазах выглядели люди, шарахающиеся от премьера, как черт от ладана, боясь вызвать его недовольство.

Кристофер отдыхал не без охраны. Не сразу ювелир увидел, что в зале присутствуют посторонние: крепкие вооруженные люди, откровенно наблюдающие за гостями. Повадки и движения их выдавали охотников, — уж этого брата Себастьян за свой век навидался. Присмотревшись внимательнее, ювелир приметил еще один контингент лиц, также пришедших сюда не развлекаться. Эти были практически незаметны: размытые силуэты почти сливались со стенами и тенями от колонн, лиц было не разглядеть. Они пристально следили за происходящим, ничего не упуская из виду. Оружия при них не было видно, но ювелир мог поклясться, что оно имеется — от наблюдателей тянуло опасностью так ощутимо, как тянет холодом из щелей в окнах. Кто бы это мог быть? Агенты особой службы? Но почему так много?

Такое ощущение, что обычных гостей тут и нет.

Охотники и агенты тем временем усиленно делали вид, что не замечают друг друга, а на лицах и в движениях их читалась странная враждебность.

Шестое чувство настойчиво зашептало, что задерживаться здесь не стоит. Себастьян нахмурился. Неужели затевается какая-то операция? Вот невезение, заявиться в «Шелковую змею» именно тогда, когда она битком набита врагами. Шансы выбраться живыми, и без того довольно призрачные, стремительно таяли. Ничего не замечавшая София меж тем восторженно, во все глаза, наблюдала за представлением. Жадно допив свой бокал с вином, Искаженная бросила взгляд на сильфа и украдкой поменяла его на нетронутый бокал спутника.

Надо сказать, в «Шелковой змее», как в заведении самого высокого класса, для каждого сорта и типа спиртного предназначались специальные бокалы. Как известно, без достойной посуды напиток теряет всю свою прелесть и гармонию, искажается его благородный аромат и вкус. Заказанное Себастьяном после аперетива выдержанное красное сухое подали в пузатом винном графине, декантере, предназначенном для того, чтобы освободить вино от осадка и обеспечить предварительное соприкосновение с воздухом. Только затем привередливый напиток был разлит по бокалам.