Тень Серафима

Винсента мало что интересовало в жизни – действительно интересовало. Особая служба, которой он бессменно руководил вот уже много лет, занималась политическим сыском и обеспечением внутренней безопасности города. Конечно, канцлер должен был постоянно находиться в курсе множества событий и держать в уме множество непрестанно меняющихся ситуаций, но истинную радость и удовлетворение Винсент испытывал от одного-единственного процесса – решения задач.

Его инструментом была мысль – цепкая, натренированная и безжалостная. И шахматная партия, и допрос подозреваемого, и поиск улик, и раскрытие заговора, – любое действие было для него всего лишь математической задачкой, требующей решения и имеющей ответ. Только с этой точки зрения он смотрел на жизнь.

И раз за разом задачки решались, – решались быстро, верно и безукоризненно четко. Поэтому-то Винсенту совершенно заслуженно был присвоен высший гражданский чин и должность канцлера, которыми он по праву гордился.

…Белые успешно создали на правом фланге чёрных слабость пешечной структуры в виде сдвоенных и одной заблокированной пешки, с расчётом воспользоваться этими заготовками в эндшпиле. Чёрные разменяли центральные пешки и заняли центр, угрожая опасными ходами вглубь позиции белых. Белые в свою очередь заняли освободившуюся открытую линию и выдвинули коней, рассчитывая подорвать закрепившегося в центре противника. Не дав им развить инициативу, чёрные провели пару манёвров тяжелыми фигурами, завершившихся практически равными разменами и атакой на неприятельского короля. Шах!.. Хм, любопытно. Чёрные совершенно неожиданно поставили белых в тяжелое положение. Оригинальная сегодня получается партия…

Глава особой службы чуть заметно нахмурил чётко очерченные брови, глядя на доску и параллельно думая о своей будущей жертве. Увы, ничто так не развращает подозреваемых, как неграмотно проведённый первый допрос. От него зависит многое, ровно как в шахматной игре – от первого хода.

То, какое начало положено, определяет лицо, характер и рисунок всей партии. Когда фигуры еще нетронуты, перед игроком развёртывается необъятно широкое поле действий, ограниченное только его собственным умом и фантазией. Имеется ровно двадцать вариантов первого хода, на каждый из которых противник может ответить также двадцатью различными ходами. С каждым новым ходом пространство решений сужается, вариантов становится всё меньше и меньше, до того самого момента, пока один или сразу оба игрока вовсе не лишаются возможности выбора хода. В самом конце партии решения остаются самые элементарные, давно разобранные в теории и, на вкус Винсента, довольно пресные. А вот в начале совершенно другое дело… начало было действительно важно.

…Белые, однако, филигранно избежали весьма вероятного мата и приступили к ловле зарвавшегося чёрного ферзя. Масштабные действия! Обе стороны несут серьёзные потери. Чёрные начали спешную перестройку фигур, неудачно разменяв коня, зато умудрившись сохранить ферзя. Итак, гардэ!.. Отступление. Снова гардэ. Снова бегство, на этот раз – по самому лезвию, по самому краю пропасти. Чёрный ферзь рискует попасться, но на практике успешно избегает ловушек… В профилактических целях белые также меняют тактику: перестраиваются и, пожертвовав за инициативу пешкой, организовывают сильное давление. Следует целый каскад смелых ходов, остроумных тактических манёвров. Фигур всё меньше, титаническая многофигурная схватка неизбежно подходит к концу. Эндшпиль ожидается интересный: шутка ли – у обеих сторон ещё остается по живому ферзю! Яркие ферзевые окончания вызывают душевный трепет.

И почему только лорд Эдвард доверил такой несравнимо важный первый разговор с инфантом Кристоферу, да еще и без ведения протокола? Недопустимые нарушения служебной дисциплины! Никакого отношения к данному делу служба ювелиров не имеет и иметь не может. Однако правитель делегировал ей ряд полномочий, позволив Кристоферу провести беседы – называть это дилетантское безобразие полноценными допросами у Винсента не поворачивался язык – с подозреваемыми ювелирами, не состоящими в гильдии.

Беседы эти ничего не дали, что как раз и неудивительно. Глава особой службы покачал головой, с гордостью вспоминая специально оборудованные помещения Рицианума, где беспощадно подавлялось любое инакомыслие, малейшее неповиновение режиму.

Чем-то они тоже были похожи на шахматы.

Холодные ослепительно-белые камеры безо всякой мебели, где освещение днём и ночью поддерживают магические источники энергии, казались Винсенту очень элегантными. Однако заключённые не разделяли его взглядов: в стерильной белизне очень быстро развивались психические расстройства, угнетённые состояния сознания. В первую очередь их использовали, чтобы надломить душевное здоровье тех, чей дух крепок.