Тень сфинкса. Удар из зазеркалья

На полу, лицом вниз, лежала Фостина Крайль. Она, вероятно, здесь и упала, когда пыталась заглянуть в дальнюю комнату. На ней по-прежнему было наглухо застегнутое голубое пальто, а шляпка валялась рядом. Левая рука, подтянутая к плечу, была в кожаной перчатке. Правая рука лежала на голове, словно она хотела отразить удар. На ней не было перчатки. Она лежала рядом с ней и раскрытой сумочкой, из которой вывалились на пол все ее принадлежности — пудра, помада и кошелек. На одежде не было никаких следов дождя или пятен крови. Даже чулки и подошвы туфель были чистыми и сухими.

Лицо было закрыто покровом прекрасных светлых волос. Гизела опустилась на колени.

— Фостина! Тебе больно? Я ударила тебя бампером?

Трясущимися руками она никак не могла отыскать пульс на уже холодной руке. Но это было еще ничего. Во время войны, когда она училась на курсах медсестер, она не могла часто найти и свой собственный.

Мягким движением руки она убрала волосы с лица Фостины. Оно было таким же бледным, ненакрашенные губы раскрыты. Больше всего напугали Гизелу глаза с сильно расширенными зрачками, которые глядели в пустоту. Только теперь Гизела поняла, что Фостина мертва. Но на ее теле не было ни синяков, ни ран, ни крови.

Гизела вскочила на ноги и нажала кнопку выключателя. Но свет не загорелся. Она посмотрела вверх, на потолок, а затем снова на выключатель. Его рычажок нужно было двигать либо вверх, либо вниз. Теперь он находился в нижнем положении, где стояли три буквы— ВКЛ. Но свет тем не менее не горел.

Она медленно обвела взглядом комнату, словно пытаясь задать вопрос этим стенам, которые были свидетелями того, что здесь совсем недавно произошло. Лампа в холле продолжала гореть, и свет от нее, просачиваясь через арку, падал на бело-зеленые обои и мебель, обитую розовым ситцем. Отсюда она отлично слышала, как разбиваются океанские волны о песок, и больше ничего, даже биения собственного сердца, которое, вероятно, в эту минуту чуть не выскакивало из груди. Гизела была почти уверена, что она одна во всем доме, хотя, конечно, не могла целиком поручиться за это. Увидев на столике телефон, она подбежала к нему…

Глава четырнадцатая

А Диавол повелел Судьбе Забрать к себе Фостину…

Окрашенные фосфором стрелки часов показывали 2.57, когда на столике рядом с кроватью Базиля зазвонил телефон. За окнами еще было темно, но в воздухе уже ощущалась предрассветная свежесть. Не совсем очнувшись ото сна, он потянулся за трубкой и инстинктивно произнес:

— Алло?

— Базиль?

Низкий дрожащий голос окончательно пробудил его, словно его окатили ушатом холодной воды.

— Гизела? Ты где?

— В Нью-Джерси. В Брайтси. Произошло нечто ужасное…

— Что случилось? — Впрочем, ему и не нужно было задавать этот вопрос, все и без того было ясно. Только одно обстоятельство могло заставить ее позвонить в столь ранний час. Ее голос казался каким-то далеким, нереальным. Взяв себя в руки, она спокойно сообщила:

— Фостина умерла.

— А что ты там делаешь?

— Видишь ли, когда мы с тобой расстались, у меня оказалась в запасе куча времени. Я вспомнила, что Фостина просила приехать к ней в любое время, и решила выполнить ее просьбу. Когда я приехала сюда, она была уже мертва. Сердечный приступ. Я тут же вызвала полицию, но стражи порядка, судя по всему, сильно сомневаются в моей искренности. Они вели себя довольно грубо, но все же позволили позвонить тебе.

— Кто занимается случившимся? Полиция штата?

— Да, некий лейтенант Сиере.

— Передай ему трубку. Я немедленно выезжаю в Брайтси. Не нервничай и не отвечай ни на какие вопросы до моего приезда. Где тебя искать?

— В коттедже Фостины… Базиль… я передаю трубку лейтенанту Сиерсу.

Голос в трубке отличался грубостью и резким тоном.

— Послушайте, все произошло в штате Нью-Джерси, а не в Нью-Йорке, вам ясно? Эта леди утверждает, что вы ее приятель и что вы намерены привезти сюда адвоката. О’кей. Я не могу позволить ей пользоваться телефоном. К тому же окружной прокурор Нью-Йорка не имеет к нам никакого отношения.

Базиль включил лампу над кроватью и набрал номер домашнего телефона своего старого приятеля, помощника главного инспектора нью-йоркской полиции Фойла.

Инспектор спросонья ответил ему упреком:

— Послушайте, когда наконец вы, голуби, позволите мне поспать хотя бы минут десять! Что вам всем, черт возьми, нужно от меня в такое время? — Но голос Базиля и упоминание имени Гизелы его тут же отрезвили. — Простите, доктор. Я думал, что это кто-то из управления. Они время от времени позванивают старику, когда им приспичит. С этим Нью-Джерси возникнет наверняка куча трудностей. Ребята из полиции штата как-то странно толкуют границы своей юрисдикции. Но я позвоню начальнику полиции штата, своему приятелю, и он вызовет к себе Сиерса. Чем еще могу помочь?

— В Нью-Йорке есть адвокат Септимус Уоткинс.

— Конечно, конечно. Но там еще есть и Статуя Свободы. Я знаю обоих с детства.