Тень сфинкса. Удар из зазеркалья

— Да, чего уж проще — просить. Только я не вижу никаких причин для отказа. Если бы я казался вам безобразным и противным… тут я бы еще смог понять, ан нет. Ведь я довез вас до дома. И признался, что вы прекрасны. Неужели я не заслужил даже элементарного объяснения, почему вы мне отказываете?

Лори долго молчала. Красноватый отсвет габаритных огней стоящего «кадиллака» выхватывал из темноты часть ее лица. А работающий мотор этого чертового лимузина напоминал Джини, что за ними постоянно наблюдает шофер. И вдруг Джини совершенно отчетливо почувствовал, что над ним нависла смертельная опасность. Восторг, охватывавший его на протяжении всего вечера, мгновенно улетучился.

— Джини, — прошептала Лори, — я ухожу.

Она уже почти выбралась из автомобиля, когда он внезапно рванулся к ней и крепко ухватил девушку за запястья. Лори попыталась было выдернуть руки и с такой силой потянула их, что чуть не повалила Джини. Но вдруг, словно неожиданно передумав, Лори внезапно обмякла и позволила ему снова стащить себя на сиденье.

Джини нагнулся и жадным поцелуем впился ей в губы. Они оказались влажными и чувственными, но Лори никак не хотела раскрывать их. Джини приник к девушке всем телом, пытаясь сломить ее сопротивление. Кончиком языка он старался приоткрыть ее губы, проникнуть в нее… Отбиваясь, Лори запрокинула голову. Разумеется, если бы подобная возня происходила в годы школярства, Джини вполне удовлетворился бы и таким вот безобидным чмоканьем в сжатые губки. Но ведь перед ним находилась роскошная Лори Сэмпл — и теперь это означало лишь двойное разочарование.

Левой рукой он коснулся ее плеча. Лори перехватила его руку. Девушка лихорадочно прошептала что-то и, извиваясь, попыталась высвободиться. Но Джини не отпускал ее, их губы словно склеились. Вот уже его ладонь скользнула по ее восхитительной груди, дрожащими пальцами он дотронулся до соска, почувствовав его горячую упругость…

И вдруг Джини ощутил нестерпимую боль в языке. Девушка тут же вырвалась и выскочила из машины.

Она застыла рядом с машиной, хмурая и возбужденная. Но Джини даже не взглянул на нее. «Господи! Меня тяпнули за язык! И кто? Какая-то малявка, девственница, будь она неладна!» Он никак не мог взять в толк, что же разозлило его сильнее: сам ли внезапный укус — ничего себе закусочка после банкета! — или же его собственное идиотское поведение: вот ведь придурок, чего надумал! Целоваться с девицей, которая только и делает, что корчит из себя недотрогу!

— Джини…

Он не поднимал на нее глаз.

— Джини, простите меня, но гы сами виноваты. Вы же не оставили мне выбора. Я бг/ла просто вынуждена…

Он достал платок и закашлялся. Белая ткань окрасилась кровью.

— Давай, давай отправляйся домой к своей мамочке, понятно? — хрипло пробормотал он.

— Джини, вы должны понять, что у нас все равно бы ничего не получилось. Как бы вы ни старались.

— Да уж, конечно, теперь мне и самому ясно. Если меня когда-нибудь посетит фантазия быть заживо съеденным, я лучше двину во Флориду в национальный заповедник и там предложу себя на обед аллигатору.

— Не надо так говорить, Джини! Неужели вы не понимаете, что очень нравитесь мне?

Он еще раз промокнул платком язык и почувствовал, что кровь почти остановилась. Но укус и в самом деле оказался нешуточным. Джини следом за Мэтью чуть было не пополнил армию немых. Вряд ли сей прискорбный факт способствовал бы его повышению по службе и как политика, и тем более как оратора.

— Убирайся отсюда! — рявкнул Кейлер. — Я поехал домой.

Мэтью уже вышел из лимузина и теперь стоял рядом с Лори, равнодушно созерцая происходящее.

Снова зарядил дождь, капли противно барабанили по гравию, шуршали по траве.

Наконец Лори повернулась и зашагала прочь. Мэтью взял ее под руку и проводил до «кадиллака». Открывая ей заднюю дверцу, шофер оглянулся на Джини. Взгляд его поразил Джини полной бесстрастностью, словно вместо лица у Мэтью была крышка канализационного люка. Шофер уселся за руль и неспешно подъехал <к кованым воротам,

Стоило лимузину приблизиться к ним, ворота бесшумно разошлись и так же беззвучно захлопнулись, пропустив автомобиль. Лишь е\е слышно щелкнул невидимый замок. Джини наблюдал, как растворяются во мраке красные огоньки габариток. И вот уже «кадиллак» постепенно исчез, углубившись в густой, бурно разросшийся сад. Перед Джини возвышалась неприступная кирпичная стена с запертыми воротами. А теперь еще к ней добавилась и другая — сплошная стена ливня, окружившая Джини со всех сторон. Дождь беспощадно хлестал по автомобильным стеклам.

Некоторое время Джини сидел, не шелохнувшись, а потом зачем-то заглушил мотор. Все еще придерживая у рта платок, он открыл дверцу и вышел прямо под проливной дождь. От уютного света городских фонарей Джини отделяла сейчас целая вечность. Взглянув вверх, он различил мрачные облака, стремительно несущиеся по небу. Слабые лунные блики лишь слегка подсвечивали их края.