Тень смерти (СИ)

В итоге, решено было сделать следующую остановку в какой-нибудь деревне с кладбищем. Жители, едва заслышав о приближении орды скелетов, разбежались. Мардок отправился шарить по домам в поисках чего-нибудь что можно было бы реквизировать, а Хасан с Сар’аром пошли на кладбище.

— Упыря или скелета? - спросил призрак.

— Ну, раз нам предстоит в Западном Регионе собирать упырей, то лучше упыря.

— Тогда лучше вон ту, - сообщил Сар’ар указывая на одну из могил. - Умер неделю назад, тело еще не должно было разложиться.

Хасан подошел к могиле. Он много раз видел как некроманты воскрешают павших на поле боя, и даже сам делал нечто подобное с помощью Печати Тьмы (хотя там все было несколько иначе — покойник не успевал даже остыть, как уже становился зомби, потому субъективно это не воспринималось, как воскрешение мертвого.), однако сейчас чувство было другое — ему предстояло самостоятельно лишить упокоения тело человека, умершего неделю назад, превратив его в чудовище, жаждущее крови и поедания трупов.

«Думай об этом, как о мобилизации», - сказал он себе. - «Ты призываешь его в армию.»

— «Девять дорог, ведущих сюда, одна дорога, уводящая отсюда… Девять лучей черной звезды, удерживающие круг, открываются пред тремя перевернутыми ключами… Именем того, кто первый открыл врата иного мира… Властью той, что никогда не проходила через них… Врата пламени, ветра и волн, отдайте мне его тело… Врата света и тьмы, отдайте мне его душу… Врата земли, выпустите его из Мира Теней… Я запечатываю первый путь, да не получит он дара, кроме бессмертия… Я запечатываю второй путь, да не получит он проклятия, кроме бессмертия… Я запечатываю третий путь, да не скроет он своего облика пред лицом Костлявой… Четвертый путь я оставляю открытым, да вернется им, когда завершится его служба… Мертвец, призванный не жить, но служить… Восстань, именем Живого Лича!

Какую-то долю секунды Хасан думал, что ничего не произойдет. Затем земля у его ног зашевелилась и оттуда показалась иссохшая человеческая рука. Некромант отскочил в сторону, и замер, глядя как упырь вылазит на поверхность. Этот упырь отличался от тех, что он видел раньше. Как минимум, он был не землянисто-желтого, а скорее серого цвета.

— Цвет упыря различается у разных некромантов, з пояснил голос у него за спиной. Он обернулся и увидел Зению, наблюдающую за ним с чем-то вроде сожаления во взгляде.

— Вы уже проснулись, Зения? - поинтересовался Хасан, который готов был сейчас разговаривать с кем угодно, лишь бы не смотреть на свежевоскрешенного упыря.

— Не весь же день спать, - отозвалась девочка. - Бери своего упыря и пойдем. Не стоит отставать от графика.

Хасан сделал жест рукой, который, как он полгал, должен был приказать упырю следовать за ним, и направился к повозкам. Покойник крякнул и побежал следом. Сар’ар проводил их взглядом и пробормотал:

— Серый цвет… Может быть, ждать пять лет не придется…

***

К вечеру Хасан понял, что, помимо Зении, обсудить чувства, возникшие в связи с воскрешением его первого упыря, ему не с кем. С другой стороны, он точно знал, что Теневые Маги отрицательно относятся к любого рода воскрешению мертвых, включая и некромантию. Но поговорить все равно хотелось, поэтому он взял у Мардока реквизированную в деревне подушку и отправился к повозке, где девочка пыталась заснуть, положив руки под голову.

— Вот, - сказал он, протягивая подушку. - Реквизировали в деревне. Думаю, так вам будет намного удобнее.

— Спасибо, - произнесла девочка, забирая подушку. Посмотрев на нее, Хасан начал подозревать, что больше всего ей сейчас хочется лечь спать и не думать о планах и упырях.

«Загоняли ребенка, - подумал он. - Ей по восемь часов сна полагается, а она по двадцать планы рисует. Ладно, утром с ней поговорю», - решил некромант и повернулся, чтобы уйти.

— Ты делаешь это ради будущего, - тихо произнесла Зения, глядя ему в спину. - Ради мира, где никто не будет разлучен с дорогими ему людьми только из-за того, что его аура черная, а не красная. Человеку, которого ты превратил в упыря, уже нечего терять — он прожил свою жизнь до конца и выполнил все, что было ему суждено.

— В Академии нас учили, что, создавая нежить, мы нарушаем законы существования мира и проклинаем свою душу, - выдавил из себя Хасан.