Тень смерти (СИ)

С того дня Шиссат стала младшим вождем Вадишем, а затем, очень скоро — вождем племени Вадишем. Затем были пять лет непрерывных орочьих войн — годы, по которым змея ностальгировала до сих пор. Если бы Шиссат действительно захотела, она смогла бы вернутся в свое прежнее тело, но такого желания у нее не возникало — жизнь орка была ей интересна. В этом теле она была намного слабее, чем в предыдущем — фактически, ничего из того, что она умела ранее, не было нужно ей сейчас. Все ее боевые навыки были теми же, которыми Вадиш обладал до их объединения — ведь стапятидесятифутовому монстру навыки ближнего боя ни к чему. Она могла бы смазать свое оружие неизлечимым ядом или превращаться во время сражений в змею, но натура орка-барата* восставала против этого. Как итог, единственным, что могла предложить Шиссат своему новому телу, было сверхбыстрое исцеление ран, - но в этой слабости была определенная прелесть. Враги теперь намного реже уклонялись от боя с ней, а их удары не казались более комариными укусами. Все было теперь по-другому, по-настоящему, и каждая победа доставляла змее такую радость, какую ранее доставила бы лишь победа над драконом.

В непрерывных сражениях прошли годы. Вождь Вадиш Оххи-рагат (ороч. «Вадиш Убийца Духа») возглавил союз из четырех сильных племен. Для орка в расцвете сил, тем более — вождя, было совершенно нормальным постоянно сражаться, поэтому никто не заметил того, что стало бы совершенно очевидно, живи Шиссат под личиной человека или эльфа — раз в месяц ей нужно было убивать. Пока она была змеей, это было лишь привычкой — она могла длительное время сдерживать свой голод и даже впадать в спячку на десятилетия. Но в маленьком теле с крохотным желудком и ничтожными запасами жира Шиссат была голодна постоянно — и раз в месяц должна была отнять жизнь и затем, обратившись в змеиную форму, сожрать свою жертву. Ей не обязательно было становится такой же огромной змеей, какой она была когда-то, но она должна была почувствовать змеиным телом сочащиеся кровью, еще не остывшие куски мяса, проходящие через ее пищевод, и распирающее ее изнутри ощущение заполненности пищей — и тогда в следующий месяц она могла думать о чем-то, кроме еды.

Между тем орки не уставали преподносить ей сюрпризы — сюрпризы, смертельные в буквальном смысле слова. Однажды к вождю Вадишу привели женщину — рабыню-оркшу, захваченную в одном из враждебных племен. Для Вадиша ее лицо ничего не значило — да и вообще, он куда больше интересовался изгибами ее юного тела — но обладавшая абсолютной памятью Шиссат сразу же вспомнила девушку. То была одна из шаманок, приносивших ей кровавые жертвы от имени ее предыдущего племени. На миг змея растерялась и почувствовала что-то подозрительно похожее на вину перед племенем, которое долгие годы поклонялось ей и кормило ее вкусной едой, и с которым она теперь вела войну, убивая мужчин и порабощая женщин. Этого мгновения столь несвойственных для духа злобы угрызений совести вполне хватило ловкой оркше, чтобы выхватить из-за пояса у Вадиша кинжал и вонзить ему в сердце. Это была та черта орков-барутов, к которой Шиссат все еще не могла привыкнуть и оттого уже во второй раз позволяла застать себя врасплох — их склонность к убийству врага ценой собственной жизни. Для духа злобы позволить врагу убить себя было лишь разменом, обычным боевым маневром — злоба убитого сливалась со злобой убийцы, и дух становился единым целым со своим врагом. Орки же умирали окончательно, и Шиссат не могла понять, какая разница мертвому в Мире Теней, погиб его враг вместе с ним или нет…

Впрочем, девушка-оркша не умерла в тот день. Через мгновение после того, как она заколола Вадиша, Шиссат стала ею. Затем были убийство охранников, побег, засады и убийства посланных в погоню орков, и через три месяца шаманка Сашка вернулась в родное племя. Змея, конечно, могла бы остановить ее, если хотела. Она могла бы позволить одному из охранников Вадиша убить оркшу и, заняв тело орка, снова стать вождем. Но Шиссат вдруг осознала, что скучает по тем временам, когда она была не главой племени, а божеством. Кроме того, беглая рабыня была куда менее принципиальна, чем воин-барат, и с благодарностью принимала любую помощь от своей новой природы — девушка готова была на все, чтобы выжить и вернутся домой, и змее это нравилось. Она использовала регенерацию, яд, змеиную форму, тепловое зрение и все другие способности, которые про себя уже стала называть «божественными», и устроила целое шоу с охотой на своих преследователей. Вернувшись домой, она объявила, что великая Шиссат покарала наконец своего убийцу Вадиша и помогла ей, своей верной шаманке, вернутся из плена. Обустроив в пещере, где она когда-то жила и где было сожжено ее змеиное тело, храм, Сашка стала главой культа самой себя и зажила припеваючи, ругая себя лишь за то, что столь удачная идея не пришла ей в голову на пару десятилетий раньше.

***

Сто восемьдесят лет назад