Тень средневекового лекаря

Она сидела на кровати, скрестив ноги. Напротив работал телевизор с приглушенным звуком. МТУ. Ей нравился бешеный калейдоскоп разноцветных образов, мелькающих на экране на этом канале, но музыка, которую они передают, была чаще всего кошмарной! По-настоящему Риган нравился только жесткий техно-хип-хоп. Все остальное, по ее мнению, было просто «отстой — максимальный»!

Король послал свою дочь принести ведро воды.
Ап-чхи! Ап-чхи! Все мы падаем вниз!..

Риган уставилась в окно. Вечер кровавой зарей плавно перетекал в ночь. Облака низко висели в небе, как окровавленные куски бинтов.

Какие-то дети, что ли, играют там внизу и поют? Нет, этого не может быть. Участок вокруг дома огромный. Какие еще дети?

Птица на шпиле крыши сидит высоко над людьми.
Ап-чхи! Ап-чхи! Все мы падаем вниз!..

Риган вскочила с кровати, стараясь понять, откуда слышится это пение. Временами ей казалось, что оно доносится из-за окна, а временами будто раздается внутри дома.

Она рывком открыла дверь своей спальни.

Свадебные колокола звонят, мальчики и девочки поют.
Ап-чхи! Ап-чхи! Все мы падаем вниз!..

Голоса долетали снизу.

— Эй! Дженни! Ты что? Убавь звук! — заорала Риган.

Коровы на поляне лежат и крепко спят.
Ап-чхи! Ап-чхи! Все мы падаем вниз — мертвыми

!

Голоса рассыпались колокольчиками смеха.

Риган нахмурилась. Наверное, телевизор. Хотя по звуку не похоже. Больше похоже, что Дженни наприглашала в дом кучу местной ребятни, чтобы поиграть с ними.

Послышался беспорядочный шум и гам, а потом снова раздалась песенка:

Розочки в колечке, карман, полный цветов.
Ап-чхи! Ап-чхи! Все мы падаем вниз!

Риган начала медленно спускаться по лестнице. В воздухе витал запах уксуса. У нее закружилась голова. Стены на лестнице и в коридоре словно плавились в потоках раскаленного воздуха.

Дверь в гостиную была закрыта. Голоса доносились оттуда. Риган ощущала слабые вибрации от топота ног в такт громкой песенке.

Воздух вокруг нее сгустился. Пот струйками сбегал по лбу.

Голоса стали громче. Десяток детишек. А может, два. Она почти видела их. Хлопают в ладоши, поют, притоптывают и кружатся в бешеном хороводе.

Что-то тут не так.

Риган почувствовала, что ее движения как будто замедлились. Путь по кафельному полу коридора до деревянной двери гостиной занял целую вечность. Она следила, как ее рука тянется к ручке двери — как будто она смотрит на руку, принадлежащую кому-то другому. Реальность стремительно погружалась в бездну. Риган увидела, как коридор вокруг нее начал искривляться и искажаться. Дверь качнулась и словно выгнулась в ее сторону.

Риган уставилась на свои пальцы, которые ужасающе медленно ползли к бронзовой дверной ручке. Так она никогда не коснется ее. Никогда не дотянется.

Ап-чхи! Ап-чхи! Мы все падаем вниз — мертвыми!..

Пение и пляски достигли апогея. Раздались крики, визг, смех и глухие удары, словно хоро-.вод, кружившийся в воображении Риган, рассыпался и дети попадали на пол.

Дверь оказалась изуродована грубо намалеванным красной краской крестом. Красные капли упали на руку Риган. Теплые, как кровь.

Она схватилась за ручку и, толкнув, открыла дверь.

Налетевшим ниоткуда ветром голоса унесло прочь.

В гостиной, растянувшись на диване, лежала Дженни и смотрела телевизор. Там шла какая-то игра. Кроме перемещавшихся фигур на экране, в комнате ничто не двигалось.

Дженни бросила на Риган скучающий взгляд.

— «Колесо фортуны», если тебя это интересует, — лениво произнесла она. — Ты уже пропустила половину. Один парень только что хапнул полторы тысячи фунтов.

Риган медленно оглядела комнату, как будто только что очнулась после глубокого сна.

Она все еще ощущала запах уксуса.

— Большинство врачей того времени были убеждены, что чуму вызывает плохой воздух, — рассказывал Джек. — Они обращали внимание на то, как плохо пахнет вокруг больных чумой. И даже считали, что там, где больше всего свирепствует чума, воздух становится настолько тяжелым, что гаснет огонь.

— И они просто запирали людей в их домах, пока те не умрут. Очень мило, — заметил Том.

— Существовало несколько больниц для зараженных. Их называли чумными домами. Один такой был в Личфорде, но в книжке не было сказано, где именно. Вот что действительно было ужасно в этом заточении, так это то, что из инфицированных домов не разрешали выходить никому, даже тем, у кого не было симптомов этой болезни.

— Тоже замечательно, — вздохнул Том. — Выходит, даже если ты сначала не болен, то все равно заразишься, потому что не можешь от них уйти. Блестящая идея!