Тень средневекового лекаря

— Люди испытывали ужас перед этой болезнью, — возразил Джек. — Думаю, их нельзя в этом винить. Они считали, что болезнь переходит из глаз умерших прямо в глаза живых. Существовала теория, что можно даже увидеть, как этот дурной воздух висит над головами больных, как какой-то странный нимб. А некоторые говорили, что чума — это человек в плаще на большой черной лошади, который крушит все на своем пути…

Бредущие фигуры, казалось, не замечали Фрэнки, которая, тяжело дыша, лежала на дороге. Одно колесо упавшего велосипеда еще медленно крутилось. Ночь постепенно окрашивала небо в лиловые тона. Высокие деревья как будто почернели. Послышался смех и топот бегущих ног. Крики. Где-то вдалеке взвились желтые языки пламени. Кто-то упал, и беспрестанно движущиеся фигуры ускользнули прочь.

Фрэнки приподняла голову. Смрад стоял невыносимый. Она села, зажав одной рукой нос и рот, другой — нащупывая велосипед.

Вдали на дороге появилось какое-то неясное свечение. Отвратительное, зеленое, оно медленно двигалось вдоль шоссе. В центре пугающего огня Фрэнки разглядела темное пятно. Ее слух уловил медленный перестук копыт: цок… цок… цок… цок…

Огонь приближался. Изможденные фигуры людей шарахались в разные стороны со стонами и воплями. Люди бежали, прячась в тени и забиваясь по углам и щелям.

Фрэнки уставилась на все расширяющуюся черную сердцевину огня. Она прищурилась. Зловещий зеленый свет мешал различить очертания.

Цок… цок… цок… цок…

Человек, сидящий на лошади. Фрэнки вглядывалась в фигуру всадника, напрягая зрение.

Длинный широкий плащ. Необычной формы шлем. Одна рука сжимает древко стяга. Его раздвоенный конец безжизненно свисает вниз.

Всадник неумолимо приближался. На деревьях ярко вспыхнули отсветы огня. Фасад церкви Святого Иуды осветился и стал похож на отталкивающий череп.

Фрэнки отпрянула. Мерный перестук копыт был оглушающим. Она слышала тяжелое дыхание всадника. Он надвигался на нее. Огромный. Страшный. Таинственный.

Шлем окружен бледным зеленоватым свечением. Отвратительно белесые глаза светились в темноте.

Вот сейчас лошадь поднимет свое огромное копыто и раздавит Фрэнки в лепешку.

Всадник наклонил свой стяг, указывая на нее древком. Концы стяга коснулись земли.

Дрожа всем телом, Фрэнки с трудом поднялась на ноги. В горле стоял ком.

Гигантская фигура нависла над ней.

— Это все неправда! На самом деле вас нет! — крикнула Фрэнки.

Ее голос дрожал. В бесконечности этой невероятной ночи он прозвучал слабо и сдавленно. Но Фрэнки заставила себя повторить эти слова:

— На самом деле вас нет!

Фрэнки вновь закрыла глаза, защищаясь от чудовищного света, и наугад ринулась вперед, выбросив перед собой обе руки.

— Вас нет! Нет! Нет! НЕТ!

Она упала, больно ободрав ладони.

Дорога тонула в полумраке. Тускло горели уличные фонари. В воздухе пахло цветами. Колокольня Святого Иуды была белой, как снег.

Колесо ее упавшего велосипеда медленно крутилось.

Зло исчезло.

Фрэнки подняла велосипед, развернула его в сторону дома и медленно поехала объездным путем к длинному пологому подъему на Лоренс-хилл.

Она не оборачивалась.

— Так что, неужели против чумы не было никакого средства? — спросил Том. — Совсем-совсем никакого?

Джек покачал головой.

— Вот послушай, — сказал он. — Этот кусочек я выписал полностью.

Он начал читать свои поспешные записи:

— «Это самая ужасная из всех болезнь, потому что, когда кто-то заразившийся умирает, все, кто видел больного, навещал его, как-то общался с ним или просто отнес его в могилу, вскоре следуют туда же, и нет никаких средств от этого уберечься».

— Да, звучит совершенно безнадежно, — горько усмехнулся Том.

— Единственное, от чего люди могли себя хоть как-то защитить, был отвратительный запах, — продолжал меж тем Джек. — Судя по всему, больные чумой воняли просто невообразимо.

— И как же они защищались? Спрыскивали больных противочумным дезодорантом?

— Не совсем так. Люди повсюду носили с собой букетики цветов. Знаешь, как в песенке: …карман, полный цветов. А если не могли найти цветов, использовали разные травы и специи. Существовала еще так называемая «вода от чумы», которую пили в качестве противоядия. Еще одним средством от вони — хочешь верь, хочешь нет — был уксус.

Риган наклонилась над раковиной и плеснула себе в лицо холодной водой из крана. Потом еще. Густые черные пряди сосульками свисали со лба, их концы крысиными хвостами болтались в прозрачной воде.

Она все еще не могла оправиться от потрясения.

Пение этих несуществующих детей произвело на нее такое жуткое впечатление. А еще дом словно бы деформировался вокруг нее. Нет, ребята, шутки шутками, но с ума сходить совсем не обязательно.