Тень, свет и сила (СИ)

— Что же ты молчишь, девочка? Ты немая?

— Нет.

— Отлично. Значит, тебя тестировали вместе с мальчишкой без силы.

Проглотив комок, Алина кивнула.

— И почему не нашли твой дар?

Багра склонила голову набок, вызвав у Алины странную мысль… И, не вспоминай она в который раз тот дурацкий день, наверняка бы больше внимания уделила этому знакомому жесту.

— У тебя складывается плохая привычка не отвечать на мои вопросы, девочка.

— Мне необходимо отвечать?

— Я тебе не глупенькая подружка, с которой можно решать, делится ли секретами. Если хочешь учиться у меня — должна отвечать на вопросы!

— Я не хочу отвечать на этот вопрос.

— Тогда уходи. Беги прочь из дворца. Спрячься в какой-то забытой богом деревне, где ты будешь никому не нужна.

Никому не нужна. Ярость вскипела в крови. Перед глазами возник Мал, и их вчерашний разговор. Долгий, полный счастья встречи.

— Нет!

— Тогда отвечай на вопрос! Почему гриши не привезли тебя во дворец вместе с мальчишкой?

— Я скрыла свою силу…

— Что?! Громче девочка, я не собираюсь…

— Я скрыла свою силу!

Женщина расплылась в довольной, хоть и далеко не теплой улыбке.

— Зачем?

Алина не решилась спорить. Хотя ответить было…

— Я не хотела расставаться с Малом.

Багра нахмурилась.

— Ты хочешь уничтожить каньон, верно?

— Если мне хватит сил.

Смешок, как удар ножом.

— Тогда вот тебе мой первый урок. Любовь — хрупкая, мимолетная и ненадежная. — По коже прошли мурашки. — Любовь — ничто, по сравнению с властью. Запомни это, девочка.

Заклинательница солнца не хотела отвечать. Все в ней противилось этим словам, отторгало их, как ложную истину. Но возражения снова утонули в ней. Она промолчала.

— А теперь, начнем учебу.

Спустя пару часов, когда дверь хижины закрылась за спиной, Алина не могла подавить радостное возбуждение. Руки дрожали, щеки горели и кожа приятно покалывала от использования силы.

Ей жутко хотелось тут же кинуться к Малу, чтобы рассказать, как у нее вышло осветить всю хижину Багры, и всего-то на первом занятии…

— Не уверен, что помню, чтобы кто-то выходил от Багры, улыбаясь.

Алина обернулась, и ее счастливая улыбка отобразилась и на лице Дарклинга.

— Даже представить не могу почему.

Они рассмеялись. Наверное, Багра слышала, но дверь осталась закрытой.

— Прогуляешься со мной? — мужчина кивнул в сторону озера, предлагая руку.

Алина смутилась.

— Я хотела навестить Мала…

— Он в библиотеке.

Дарклинг все еще протягивал руку.

— Позволь проводить.

Улыбнувшись, девушка обхватила ладонью его локоть.

— Я слышала, что гриши-усилители очень редки. А теперь знаю целых троих.

Алина пребывала в состоянии совершенной эйфории, после использования дара, и, во имя всех Святых, ей можно было простить эту детскую непосредственность, которая не позволяла идти в тишине.

— Удачное стечение обстоятельств для тебя, не находишь?

— Вполне, если исключить все остальное.

— И что же входит в твой список «всего остального»?

— Селедка на завтрак, — Дарклинг едва подавил смех, обманувшись ожиданиями. — Со всем другим, я так и быть разберусь.

— Я считал, что крестьянская еда поможет не забывать за кого на самом деле мы сражаемся.

— Но что может быть нелепее, чем селедка и ржаной хлеб на фарфоровых тарелках, в огромном зале со стеклянным куполом?

Дарклинг удивленно приподнял бровь, а Алина поняла, что, наверняка, как всегда сболтнула лишнего.

— Я имела в виду…

— Что все мы здесь понятия не имеем о настоящей жизни равкианцев. Что все это, включая селедку, лишь сказочная версия крестьянской жизни.

Девушка зарделась.

— Но если ты это знаешь…

Он постарался не выдать того, насколько приятнее слышать от нее «ты».

— Почему не изменю все?

Алину слегка начинала раздражать его склонность заканчивать ее мысли. Наверняка это было привычкой, выработанной, чтобы создавать у подчиненных ощущение всезнающего и всемогущего лидера. И будь они на военном собрании, Алина непременно бы этим восхитилась, и наверняка забыла бы о своем обещании не боятся.

Но ведь они не на собрании.

— А что еще, по твоему, напомнит детям, выросшим в роскоши и достатке, что есть и другая жизнь?

— Не пробовали показать им эту жизнь?

Дарклинг остановился, и Алина опустила руку. Может она и сболтнула лишнего, но если в первый раз наказания не последовало, то неужели теперь он отчитает ее, как глупую девчонку, которой она и является?

В этот раз они оба обманулись в ожиданиях. Вместо наказания, Алина получила лишь долгий изучающий взгляд человека, который понял, что перед ним не запуганная девочка из Первой армии, страшащаяся ответственности.

— Очень интересно послушать твои мысли.

— Свозите их в какую-то деревню. Пусть… помогают с урожаем, вылечат больных, помогут строить…

Смех Дарклинга отдает насмешкой. А чего же он ждал? Восемнадцать… разве он не был таким же?

Алина нахмурилась и смутилась.

— Прости мой смех. Я смеюсь вовсе не над твоими словами, а скорее над…

— Над глупой девчонкой не понимающей жизнь?

Она гордо вскинула бровь. А ведь это даже приятно, перебивать вот так.

— Над тем, каким простым и добрым ты видишь мир. Считай, я слишком от этого отвык.

Он снова протянул руку, и они продолжили путь.

— И все же…