Тень Торквемады

В рядах испанской армии Ламораль Эгмонт участвовал в победных сражениях при Сан-Квентине в 1557 году и спустя год — в Гравелине, где командовал испанскими силами. А в 1559 году графа Эгмонта назначили штатгальтером Фландрии и Артуа. Граф был молод — недавно ему исполнилось тридцать восемь лет. Мало кто знал, что предводитель морских гёзов Гийом де ля Марк был его родственником и ближайшим сподвижником.

Штатгальтер слушал Маринуса Ламберта с огромным вниманием. Ему вдруг пришла в голову мысль, что король Филипп, дабы подавить смуту в нидерландских провинциях, намеревается заполучить в союзники великого князя Московии Иоанна Васильевича. Тогда Нидерландам свободы не видать. Против двух таких сильных врагов гёзам не выстоять. Похоже, испанцы, выдающие себя за купцов, тайные послы Филиппа. А иначе как можно оценить помощь, оказанную им инквизиторами? Видимо, эта миссия должна прощупать намерения великого князя Московского, чтобы следующее посольство уже было обставлено с подобающей случаю торжественностью и пышностью.

— …Московия слишком лакомый кусок, чтобы на него зарились еще и испанцы. Нам достаточно соперничества с англичанами в торговле с русскими, — взволнованно говорил Маринус Ламберт.

Купец заботился о своем, кровном. Для него главным были барыши, и его страшил призрак упущенной выгоды. Граф Эгмонт даже поморщился, слушая его доводы. Торговля — дело важное, никто не спорит, но гораздо важнее не дать возможности Испании и Москве объединить усилия и окончательно подмять под себя Нидерланды. Король Филипп — жадная и хитрая бестия. Он вполне может уступить Иоанну Васильевичу какую-то малость, — например, беспошлинную торговлю на Балтике и в Северном море, чтобы забрать себе кусок пожирней. У испанцев сильный флот, а у московитов — армия. Против такого союза не устоит никто, даже Англия.

— Мы найдем нужного человека, который будет сопровождать испанцев в Москву, — сказал граф Эгмонт, когда герр Ламберт закончил свою пламенную речь. — Да, да, я не сомневаюсь, что у вас уже есть кандидатура, но в данном случае нужен не просто купец. Он должен узнать планы короля Филиппа. А это, согласитесь, весьма опасное и специфичное занятие. Что касается связей в Московии, то вы его просветите на сей счет и дайте верительные грамоты к нужным людям.

— Но ведь этот человек вряд ли в достаточной мере посвящен в хитрости купеческого дела…

— Вы так думаете? — Граф Эгмонт тонко улыбнулся. — Смею вас уверить, герр Ламберт, что в этом вопросе он может дать фору многим нашим купцам. Впрочем, вы скоро убедитесь, что я не преувеличиваю.

На этом аудиенция подошла к концу — граф Эгмонт куда-то торопился. Маринус Ламберт возвращался домой, несколько смущенный таким поворотом событий. Он надеялся послать в Московию одного из своих помощников, чтобы тот кроме слежки за испанцами заключил несколько торговых сделок, а теперь выходило, что граф Эгмонт ловким маневром перехватил у него инициативу и снимет пенки с той информации, которую принес ему Ламберт.

Как бы в унисон с невеселыми мыслями купца где-то ударил колокол, и его голос почему-то показался Маринусу Ламберту похоронным звоном.

Глава 7. Москва, ноябрь 1565 года

Фернан Пинто писал путевые заметки:

«…Двадцать восьмого июля мы вышли на берег Святого Николая. Здесь стоит небольшой монастырь, в котором живут монахи. Он весь выстроен из дерева. Монахи одеты в черные капоры, их церковь красива, но переполнена нарисованными образами и восковыми свечами. Дома их низки, с маленькими комнатками. Живут монахи отдельно, едят вместе, не учены, писать умеют, но никогда не поучают, в церкви торжественны, молятся долго.

Река, впадающая тут в море, называется Двиной; она очень велика, но с отмелями. На ней стоят Холмогоры и много красивеньких деревень с пастбищами, пашнями и водой. До Холмогор сто верст. В Холмогорах мы прождали три недели. Нам не позволяли ехать прежде, чем царь не узнает о нашем прибытии. Царь назначил одного дворянина встретить и проводить нас и наблюдать за доставкой нам провизии и всего нужного за его счет. Мяса и напитков отпускалось ежедневно на два рубля. А еще нам дали сто телег с лошадьми для перевозки товаров.

Холмогоры — небольшой город, весь построенный из дерева, не обнесенный стеной, с разбросанными в беспорядке домами. Население по манерам грубое, одевается крайне просто, за исключением праздников и свадебных дней. Жители, находя выгодным торговлю с англичанами, очень внимательны к ним. В этом городе англичане имеют собственную землю, пожалованную царем, и много хороших домов с конторами для собственного удобства».

Пинто писал, забыв о времени. Для него оно просто остановилось — слишком много новых впечатлений и наблюдений нужно было перенести на бумагу, чтобы ничто не забылось.