Тень Торквемады

— Как ты пьешь эту дрянь? — спросил де Фариа, понюхав кувшин, в котором осталось немного вина. — Русские мёды гораздо приятней на вкус. И хмельного в них побольше.

Вино испанцам и впрямь выдавали не ахти какое. Им по-прежнему полагался корм от государевой казны, но подьячий, занимавшийся поставками съестного и хмельного пития для «гишпанской» миссии, явно был мошенником и вором, потому что продукты часто привозили несвежие и в меньшем количестве, чем требовалось, а уж вино и вовсе оказалось ренским — дешевой немецкой кислятиной, хотя в списках значилось как романея[50].

Антонио де Фариа возмущался и хотел было пожаловаться на подьячего в Посольский приказ, но Фернан Пинто вовремя остановил его. Незачем наживать лишних врагов. К тому же вороватый подьячий оказался весьма полезным осведомителем. За то, что испанцы закрывали глаза на его «художества», он готов был поделиться с ними самыми свежими новостями и сплетнями. Иногда это были даже государевы тайны, за которые ему могли снести голову. Но уж больно любил подьячий звонкую монету, которой расплачивался с ним Фернан Пинто, — в качестве подношения и в знак большого уважения к его высокой должности.

— Перестань травить себя этой гадостью. — Антонио де Фариа достал из сумы, которая висела через плечо, сулею зеленого стекла. — Испей лучше брантвайн, как называют этот напиток немцы. А русские зовут его хлебным вином. У тебя есть чем закусить?

— Вяленая медвежатина и хлебец.

— Пойдет…

Де Фариа разлил хлебное вино по кружкам, и они выпили.

— Ух ты! — сказал Пинто. — Даже слезу вышибло.

Хлебное вино согрело кровь моментально. Антонио де Фариа снял овчинную шубу и ловко набросил ее на колышек, торчавший из стены.

— А где наш голландец? — спросил он, прожевав кусок жесткой медвежатины.

«Нашим голландцем» был Мартин Тромп.

— Мосты наводит, — коротко ответил Фернан Пинто.

— Это как понимать?

— Мне обязательно нужно получить личную аудиенцию у Иоанна Васильевича. Мы ведь так и не пообщались с ним как следует. Поэтому Мартин Тромп пытается через знакомых купцов выйти на боярина или какого-нибудь дьяка, вхожих к великому князю, чтобы они замолвили за меня слово.

— Не нравится мне этот голландец, ох, не нравится…

— Почему?

— Больно скользкий. Как угорь — не ухватишь.

— А купцы все такие. Тем не менее протекцию нам он составил. На наши товары торговый люд в очередь становится.

— Только никто не покупает. Цены ты задрал — выше некуда.

Фернан Пинто хитро ухмыльнулся и ответил:

— Так ведь наша главная задача — задержаться в Москве подольше. А товар не пропадет. Мы можем дожидаться солидного купца хоть до нового пришествия.

— Жаль, что иностранцам в Московии нельзя торговать в розницу.

— Увы, такие здесь законы…

Торговля в Москве процветала. Европейские купцы везли сюда серебро в слитках, сукна разные, сученое золото, медь, железо, зеркала, стальные ножи, ножницы, булавки, иглы, кошельки, вина; из Азии — шелковые ткани, парчи, ковры, жемчуг, драгоценные каменья. Из-за границы везли в Московию посуду и предметы утвари, пряности и специи, фрукты, вина, пиво, сельдь, соль, стекло и зеркала. А еще привозили квасцы, купорос, ртуть, киноварь, чернильные орешки, горячую серу, краски, сулему, буру, ярь, белила, мыло испанское, меха французских лисиц и выдр.

Из Московии вывозили в немецкую землю меха, воск, мед, конский волос, свиную щетину, гусиный пух, войлок, кожи и кожевенные изделия, говяжье сало, мясо, масло, лен и пеньку, гречу, льняное семя и растительное масло, канатную пряжу и канаты; в Литву и Турцию — меха и моржовые клыки; в Татарию вывозили седла, узды, холсты, сукна, одежду, кожи — в обмен на азиатских лошадей. Только оружие и железо не выпускалось за рубеж. Оружие — мушкеты, самопалы, алебарды, ядра, порох, формы для литья пушек и доспехи — ввозили; в основном, из Англии.

А еще западноевропейские купцы покупали в России в большом количестве продукты морского промысла и рыболовства: моржовую кость, ворвань, акулий и тресковый жир, кожи морских животных, икру, рыбу ценных сортов — треску, палтус, семгу. За границу направлялись мачтовый лес, лиственничная губка, кап — застывший березовый сок, солодковый корень, смола, вар, зола, поташ, алебастр и слюда.

В Москве испанцы заприметили много польских, литовских и английских купцов; датские, шведские и немецкие гости обычно торговали в Великом Новгороде, а турецкие и азиатские — на Мологе, где существовал обширный Холопий городок, ярмарка с православной церковью. Иноземцы обязывались показывать свои товары в Москве великому князю; он выбирал для себя, что ему нравилось, платил деньги и разрешал продажу остальных.