Тень у порога

– Замечательная девочка, – вмешалась Ольхова. – И очень похожа на Анжелу, такая же красавица.

Тимофеева на комплимент никак не отреагировала. Должно быть, была к ним привычна. Зато добавила, весело хохотнув:

– И такая же упрямая, как папа.

– Не самое плохое качество, – хмыкнул Павел.

– Упрямство? – подхватила я. – Так и не скажешь.

– Просто ты с ним девять лет не прожила, – залилась смехом соседка.

Павел продолжал опустошать тарелку, более на слова жены не реагируя. Анжеле же было что сказать, и она воспользовалась возможностью:

– Взять хотя бы наш дом… Кстати, заходите как-нибудь посмотреть на наш новый ремонт. К слову, делал дизайнер из Москвы. Ибрагимов, знаете?

Клим знал или сделал вид, что знает, кивнув в ответ на ее вопрос.

– Так вот, – продолжила Анжела. – Ладно, в столицу Паша переезжать не захотел. Бизнес, дело такое. Но район?

– А что район? – удивилась я.

– Исторический центр и все такое, ты к этому клонишь? Вот и у него те же аргументы были. А что толку, если земли вокруг дома нет? У нас между домом и забором меньше сотки.

– А тебе земля зачем? – вмешался Ольхов. – Помидоры выращивать? Так вон во дворе теплицу поставь, с соседями согласуем.

– У Ветровой и той четыре сотки вокруг ее развалюхи.

– И толку от этого клочка? Хочешь пастбище, так живи за городом. Там легко взять хоть десять соток, хоть гектар.

– Ага, и что я там делать буду? Грибы в лесу собирать? Нет, я из города не уеду, – надула губы Анжела.

– И кто-то здесь говорит об упрямстве, – глубокомысленно произнес Павел. – Кстати, напомню: когда нам выкатили предложение о покупке дома, именно ты наотрез отказалась отсюда переезжать. Хотя деньги обещали приличные.

– Ага, еще чего! Я в этот дом всю душу вложила. А эти застройщики пусть идут куда подальше со своими деньгами и предложениями.

– Мы слышали, что прямо во дворе могут построить многоквартирный дом, – подхватил Клим. – А это значит, что никому тут мало не покажется. Одна стройка чего стоит. Так что чем больше отказов продать свое имущество, тем лучше остальным соседям. Имею в виду тех, кто точно тут останется.

– А все и останутся, – ухмыльнулась Тимофеева. – Соблазнились бы на кругленькую сумму, давно продали бы.

– Странно, что прямо-таки все, – вставила я. – Не думаю, что для той же Ветровой эти деньги лишние. Да и вообще, я бы, наверное, согласилась.

– Это со стороны легко рассуждать. А когда ты много лет в одном месте прожил, расставаться с домом может быть не просто, – ответил Павел.

– Значит, вы дали застройщикам от ворот поворот? И что, они быстро сдались?

– Нет, выходили на нас несколько раз. Надеются, передумаем.

– И все? – уточнила я.

– А что еще? – вполне искренне удивился Павел.

– В Москве не так давно случай был, – на ходу сочиняла я. – Мужчина хотел выкупить квартиру рядом, а сосед ни в какую. В итоге поджег. Хорошо, пожарные оперативно среагировали…

– Ужас какой! – натурально возмутилась Анжела. – Что за методы? Цивилизация, называется.

Павел молча покачал головой в удивлении. Как ни старалась я уловить что-либо подозрительное в реакциях Тимофеевых, не чувствовала решительно ничего, кроме искреннего удивления. Хотя история, которую мне пришлось только что сочинить, была довольно правдоподобной. Не Барби же мне снизу приносить. Хотя, безусловно, их реакция на куклу была бы полезна делу. Мнение Клима на этот счет с моим явно не совпадало. Он вдруг обратился к Ольховой:

– Даша, принеси куклу, которую доставил сегодня курьер.

Ольхова испуганно застыла с ложкой, которой накладывала салат Павлу. Тимофеевы же не обратили на эти слова ровно никакого внимания.

– Зачем? – сглотнула она.

– Разве ты не для Эльзы ее заказала?

– А… да, конечно, – кивнула хозяйка.

– Она оказалось бракованной, надо будет поменять, – пришла я на помощь.

Дарья прикрыла глаза и с облегчением выдохнула.

– Сейчас столько брака развелось, – закивала Анжела.

Далее мы слушали истории о том, как она купила дорогие итальянские сапоги, а они оказались разного размера, хоть и с одинаковой маркировкой. Потом была история про планшет, в комплектации которого отсутствовало зарядное устройство, и множество других примеров беспредела, который, по ее мнению, творили производители.

В какой-то момент я перестала вслушиваться в слова и пытаться улавливать смысл. Вместо этого сосредоточилась на собственных ощущениях. Бергман точно спросит, что я почувствовала.

Я старалась не смотреть в сторону соседей, просто считывала эмоции, которые витали в гостиной. Ни страха, ни вранья я не ощутила, только напряжение. Оно не было сильным, но все-таки проигнорировать его полностью я не могла. Пытаясь найти источник, вскоре поняла, что натянутым, словно струна, был, пожалуй, Ольхов. Хотя внешне выглядел вполне расслабленным. Улыбался и даже шутил.

Вскоре Тимофеевы засобирались домой, сославшись на то, что пора отпускать няню. Анжела, выйдя из-за стола, спросила у Дарьи:

– Помочь с посудой?