Тень у порога

В этот момент Ольхов метнул недобрый взгляд на супругу, явно давая нам понять, кого винит в ситуации.

– Я надеюсь, – сухо ответил Бергман. – Мне пора, а мои коллеги продолжат работу. Если вы вспомните что-либо важное для расследования, не забудьте им сообщить.

Ольхов бросился вниз провожать Джокера. Выглядело это несколько комично, но понять его было можно: сегодняшняя посылка выглядела действительно зловеще. Лишиться помощников в нашем лице в такой момент было бы очень некстати.

Для себя я отметила, что реакция Ольхова исключает его из круга подозреваемых. Будь он сколько-нибудь причастен, не чаял бы от нас избавиться.

Но если стрела в коробочке показывала на дом Ольховых, то кого я должна теперь подозревать? Дарью? Можно было бы допустить и такой вариант. Но я чувствовала страх, который она испытывала. Вряд ли она смогла до такой степени запугать сама себя.

К тому же, как женщине, мне сложно было представить, что беременная Ольхова покупает куклу и хладнокровно прожигает дыру в ее пластмассовом животе. Впрочем, никто не мешает ей собственное интересное положение выдумать. Срок небольшой, живота не видно. И проверить это можно только с помощью анализов или УЗИ. Но если верить Ольхову, на УЗИ они с супругой ходили вместе. Значит, либо беременность – совместная выдумка, либо Дарья придумала очень сложную схему, чтобы ввести мужа в заблуждение.

Первый вариант я отмела сразу из-за недостатка логики: обманывать нас и платить огромные деньги за поимку злоумышленника, когда сам им и являешься? Это что-то из разряда фантастики.

А вот вторую версию стоило бы проверить. Хотя и сомнительно, что за такое непродолжительное время, что Ольховы живут в нашем городе, Дарья нашла врача, который согласился ей подыграть.

Может быть, стрела в коробочке – это просто побрякушка и все-таки никакого отношения к расследованию она не имеет?

«Опять я не рассказала никому о находке», – подумала я, но теперь было, пожалуй, поздно. Сейчас я чувствовала себя примерно как Виталий, который проговорился о беременности жены: знала за собой вину, но не понимала, что с этим теперь делать.

– Ужин с Тимофеевыми сегодня в силе? – поинтересовалась я у Дарьи.

С одной стороны, я понимала, что хозяйке может быть сегодня вовсе не до дружеского ужина с соседями, а с другой – когда как не сейчас можно отследить реакции? При условии, что Тимофеевы имеют к происходящему какое-то отношение.

– Да-да, разумеется, – часто закивала Ольхова.

Похоже, страх, что мы можем уйти, хлопнув дверью, передался от супруга и ей.

– Я могу помочь с ужином. Обожаю готовить, – легко соврала я.

Готовить я не то чтобы любила, но будни в Варькиной квартире несколько примирили меня с этим занятием.

– Было бы чудесно.

Даша приподняла уголки губ, и это была ее первая улыбка за все то время, что мы находились в гостиной.

Мы договорились встретиться в кухне через полтора часа. Прежде чем спуститься вниз, я сгребла с журнального стола коробку и записку.

– Что скажешь? – опередил меня Клим.

Я собиралась задать ему точно такой же вопрос, когда мы устроились на большом синем диване. К слову, Клим успел убрать постель, что делало ему честь.

– Ольхов не на шутку испугался.

– Это точно, – хохотнул он и добавил совсем другим тоном: – Страх способен толкнуть человека на удивительные вещи.

– Думаешь, в ближайшее время можно ждать от хозяина сюрприза?

– Увидим, – пожал плечами Клим. – Какие еще соображения?

Я прикидывала, как лучше оформить свою мысль, но в итоге выпалила как есть:

– Он врал. В момент, когда говорил о том, что рассказал о беременности жены другу.

– Не рассказывал? – нахмурился Клим.

– Скорее не только другу, – вздохнула я. – Но тут уж наверняка не скажу. Вранье я почувствовала четко, а правильный ответ на лбу у него не высветился.

– Жаль. Впрочем, если они не врут и ребенок действительно долгожданный, вполне мог сказать еще кому-то. Все-таки такой повод для гордости. А если в окружении многие уже детьми обзавелись, тем более.

– Решил показать, что и он не лыком шит?

– Вроде того.

– Тогда об интересном положении Дарьи могут знать не только в Москве, но и здесь.

– Милое дело поделиться радостью с парикмахером, фитнес-тренером…

– Соседом, – вставила я. – Пока жена хранит тайну за семью печатями.

– Наверняка мы не знаем. Возможно, каждый из супругов божится, что держит язык за зубами…

– Ага, а сами болтают направо и налево?

– Не все такие скрытные, как наш общий знакомый.

– Это ты сейчас о ком? – нахмурилась я.

Клим улыбнулся во весь рот, но промолчал.

– Знаешь, – выдал он через минуту, – в той жизни многих наших общих знакомых погубил именно язык. Это сейчас можно болтать что угодно абсолютно безнаказанно. А тогда за любое неосторожное слово можно было тотчас отдать жизнь.

– Выходит, Ольхов вряд ли протянул бы долго.

Клим подвинулся ближе и теперь сидел совсем рядом со мной. Разум твердил мне отстраниться, отодвинуться подальше, а еще лучше – подняться. Но я сидела не шелохнувшись.