Тень убийцы. Охота профайлера ФБР на серийного убийцу-расиста

Чтобы увидеть, как далеко нам удастся зайти, мы начали с вопроса о том, знал ли он, что президент Картер собирался во время своего предвыборного тура сделать остановку во Флориде в октябре 1980 года. Он признал, что знал об этом. Но когда мы спросили, учитывая письмо, написанное им тогдашнему кандидату, планировал ли он покушение, он отмел такую возможность. Нет, он был бы не против расстрелять президента с безопасного расстояния, но – тут он повторил то, что говорил Артур Бремер, – после убийства Джона Кеннеди эта задача усложнилась, и он вряд ли смог бы убить его из снайперского гнезда. К тому же он не считал президента Картера настолько важной особой, чтобы пожертвовать собственной жизнью, даже если бы ему удалось подобраться достаточно близко.

Это заявление не означало, что Франклин отказался от своей расистской и антисемитской философии. Как и в предыдущих интервью со следователями, он высказывал свои взгляды совершенно откровенно и сожалел лишь о том, что не сумел развязать полномасштабную расовую войну, хотя и знал, что вдохновил единомышленников.

Что поразило нас обоих – так это откровенность Франклина в выражении его убеждений, отсутствие какого-либо стеснения и равнодушие к собственной популярности и мнению о нем широкой публики. Хотя нельзя сказать, что его совершенно не трогала реакция тех, кто думал так же. Себя Франклин видел героем в этой когорте и ждал их одобрения. Что еще важнее, он ясно дал понять, что, по сути дела, написал для них сценарий действий. Это довольно необычно для серийных убийц. Они либо заинтересованы только в том, чтобы реализовать свои собственные темные фантазии и избежать наказания за преступления, либо, как Дэвид Берковиц, хотят широкой известности и ощущения силы, которое дает осознание того, что люди боятся их. Франклин четко представлял, на кого именно он хочет повлиять. Поэтому я бы охарактеризовал его как человека вдумчивого и серьезного, по крайней мере, в отношении того, что его интересовало.

Я спросил о нападении на Вернона Джордана – о том преступлении, в котором он никогда не признавался, – и представил свой сценарий произошедшего там. В ответ он улыбнулся, как чеширский кот, и с самодовольным выражением лица спросил:

– И что вы думаете?

Я пожал плечами, предлагая ему продолжить.

– Скажу так, справедливость восторжествовала.

Здесь я обнаружил некий внутренний конфликт.

Когда мы с Кеном обсуждали это позже, то сошлись на том, что Франклин просто опасался заключенных-афроамериканцев, которые, узнав о его признании, могли придумать, как добраться до него даже в охраняемом блоке. С другой стороны, он открыто признался, что стрелял в Ларри Флинта из-за его публикаций о парах смешанной расы.

Франклин ясно дал понять, что, считая себя убежденным христианином, ничего не имеет против порнографии и даже сам активно потребляет соответствующую продукцию. Но, увидев фотографию с участием межрасовой пары, он просто взорвался.

Сначала Франклин отправился в штаб-квартиру «Хастлера» в Коламбус, штат Огайо, и нашел адрес дома и офиса Флинта в местном телефонном справочнике. Но приехав туда, он, по его словам, обнаружил, что Флинт с сестрой президента Джимми Картера, Рут Картер Стэплтон, отправился в Джорджию на суд по обвинению его в непристойности. Готовясь к интервью, мы проверили эту информацию и убедились, что они действительно состояли в отношениях, и Стэплтон на какое-то время даже обратила порнографа в евангелиста. Франклин проехал мимо ее дома, но не заметил никаких признаков его присутствия.

Позже, в Атланте, он навел справки о судебном разбирательстве в Лоуренсвилле, нашел город на карте и, выяснив, что это близко, поехал туда, поселился в мотеле и начал изучать здание суда в поисках подходящего места для оборудования снайперского гнезда.

Он прочитал где-то, что Флинт любит ходить на ланч в кафетерий V&J, поэтому прошел по маршруту между ним и зданием суда и нашел неподалеку заброшенный дом. Сразу после выстрела Франклин подумал, что все прошло хорошо, и сильно расстроился, когда услышал, что Флинт жив. Он признался, что подумывал пойти в больницу и довести дело до конца, но не смог придумать безопасный способ ухода.

Франклин подробно описал, как планировал свои снайперские атаки, как пытался, словно актер или танцор перед выходом на сцену, представить каждую деталь и предусмотреть все возможные непредвиденные обстоятельства, например, появление полицейского, случайно услышавшего выстрелы. Он всегда намечал пути ухода и заранее знал, как избавиться от оружия. Когда удалось только ранить жертву, он считал миссию проваленной.