Тень улитки

— Мы были молоды и любили друг друга. И как, наверное, всем молодым и влюбленным, нам казалось, что это будет длиться вечно… Мы были беспечны, и хотя неоднократно проливали слезы сострадания, читая и слыша строки из цикла «с любимыми не расставайтесь!», мы расставались и расставались, зато как упоительны были наши встречи!.. А однажды Эсфирь не пришла. Ее принесли. Соседи. Я ждал ее наверху, в нашей квартирке, а она лежала в заплеванном грязном подъезде… Ее зарезал пьяный мерзавец. То ли в карты проиграл, то ли, как Тузик, требовал, чтобы отдалась ему, а когда не получилось, пырнул ножом, чтобы никому не досталось… Мне очень трудно вспоминать. Но я хочу, чтобы вы меня поняли… Я жив сейчас, потому что умер тогда. Вместе с ней. Долгое время я себя не помнил и не ощущал. Не понимал, где я и что со мной. Наверное, я тогда без сожаления мог бы умереть, но я уже был мертв, поэтому мне это не пришло в голову. А когда я начал осознавать себя, то самоубийство показалось мне чем-то театральным, показушным, могущим оскорбить ее память. Но и жить среди людей я не мог. И тогда я вспомнил про Лес. Мы вместе читали о нем, фантазировали, мечтали, видели картинки, фильмы, представляли себя в нем… В общем, мне стало казаться, что единственное место, где я мог бы существовать — это Лес, где нет человечества. И вот я здесь. Это было нелегко. Закрытая зона и все такое. Но поступила заявка на лингвиста, и меня пустили сюда. В Управление, а не в Лес, куда я стремился. Мне казалось, что мы с ним, оба чуждые человечеству, поймем друг друга, как понимали с Эсфирью, но эти надежды, разумеется, были глупы, внерациональны, бредовы. Чтобы понимать, надо любить, а я для Леса просто не существую…

Когда я это понял, то решил уехать. Хотя и это не имело смысла. Но меня почему-то тоже как-то иррационально не отпускали. Теперь я начинаю догадываться, исходя из нынешней ситуации, что у руководства уже тогда были виды на меня.

— Ты, Перчик, видел когда-нибудь это руководство? — усмехнулась Рита.

— Нет.

— Вот и я не видела… Но виды на тебя определенно были…

— На что ты намекаешь? — заинтересовался Перец.

— Да ни на что, — ушла от откровенного ответа Рита, — просто подтверждаю обоснованность твоей догадки.

Перец кивнул и продолжил исповедь.

— Я вот что подумал… Не есть ли такая взаимозависимость мужчины и женщины, какая оказалась у нас с Эсфирью, доказательство того, что каждый из нас по отдельности неполноценное существо? Я не хочу сказать, что все мужчины и женщины так связаны… Когда смотрю вокруг, мне начинает казаться, что мы — редчайшее исключение, но исключение, демонстрирующее Принцип. Так, видимо, должно быть по задумке Матери-Природы… Но не всегда получается, как задумано. И еще я подумал, что если этот принцип вызывает болезнь, да-да, психическое заболевание по имени горе утраты то, может быть, принцип ошибочен. Жизнеспособное живое существо должно быть самодостаточным. Но неужели я могу быть мудрей Матери-Природы? Смешно… Но, возможно, большинство людей из инстинкта самосохранения заменяют любовь сексом и тем обеспечивают свою самодостаточность?…

Рита очень внимательно, даже удивленно смотрела на него. Но Перец настолько погрузился в себя, что ничего не замечал.

— Знаешь, я всегда был атеистом… наверное, высокопрофессиональный лингвист, даже филолог не может не быть атеистом — слишком уж для него прозрачна человекотворность «святых текстов», ему трудно уговорить себя поверить в мечту о Боге, как в самого Бога… Это не значит, что невозможно. Многие уговаривают. Но это хорошая литература! И некоторые ее прозрения, действительно, наталкивают на гипотезу боговдохновленности текстов, учитывая время, условия и личности создателей.

— Ты о чем? — попыталась Рита вернуть собеседника из теологических эмпирей.

— Я о легенде создания человека Богом. Об одной из легенд. Согласно ей Бог сначала создал двух равноценных людей, которые, по всей видимости, не очень нуждались друг в друге в силу своей самодостаточности. Но при этом они были различны. Они были Мужчиной и Женщиной. Но в каком случае мужчина и женщина могут не нуждаться друг в друге? Либо если они не предназначены для размножения, (но тогда какие они мужчина и женщина?), либо каждый из них способен к самостоятельному размножению. К партеногенезу. Но тогда опять вопрос — почему мужчина и женщина?.. Я вижу только один ответ: они олицетворяли партеногенез по двум различным типам — мужскому и женскому, уж не знаю, как это называется по науке…

— Андрогенез и гиногенез, — подсказала Рита, глядя на Переца широко открытыми глазами. Даже рот у нее от удивления начал открываться.

— В сущности, это было два вида в одной экологической нише и, естественно, они стали враждовать. Хотя, по моему глубокому убеждению, для разумных существ это совсем не естественно. А наоборот. Да вот беда — при разрешении животных противоречий разум либо отключается, либо подчиняется инстинктам. Видимо, это должно свидетельствовать о его изначально подчиненной роли…