Тень успеха

– Ты не знаешь, когда похороны? – спрашиваю я у Кати, попутно соображая, куда мне в первую очередь ехать, чтобы всё разузнать и, может быть, успеть что-то сделать. То, что Алине уже не поможет, но по крайней мере я могла бы воздать по заслугам тем, кто осмелился поднять на неё руку. Покуситься на жизнь моей девушки!

«Но-но, – предостерегающе говорит мне внутренний голос. – Если их было трое, то и ты против них не сдюжишь…» Но голос Кати возвращает меня к действительности.

– Похороны сегодня, – говорит она, – мы с тобой едва успеваем. Надо будет только по пути купить венок и цветы… Я буду рядом с тобой!

Зачем? Неужели она думает, что в случае нападения на меня сможет чем-то помочь. Но выясняется, что она совсем не то имела в виду.

Глава двадцатая

У калитки Кавалеровых, родителей Алины, – они живут в частном секторе, – огромная толпа. Много молодежи, но и пожилых людей, скорее всего соседей, тоже хватает.

Мы с Катей проходим в распахнутые ворота. Мимо открытой дверцы катафалка, во двор, где на табуретках уже стоит гроб, возле которого застыли безмолвные черные фигуры.

Уйма венков – они выставлены почти по всей длине забора – и море живых цветов. Несмотря на зиму, мертвая Алина просто засыпана цветами.

Я ничего не вижу вокруг. То есть вижу, но без подробностей, так я оглушена этим страшным событием.

Медленно иду к гробу – Катя идёт рядом со мной, словно кто-то может напасть на меня и она приготовилась защищать.

– Алина, – шепчу я, склоняясь над восковым и будто чужим профилем. Пахнет какими-то химикатами – сейчас покойников многие бальзамируют, хотя на дворе вовсе не жаркое время года.

Наверное, кроме всего прочего, лицо Алины подкрасили, но сквозь тональный крем мне виден кровоподтек, идущий от виска к скуле, и другой, на подбородке, прикрытый белым платочком.

– Ты зачем пришла? – цедит кто-то сквозь зубы прямо надо мной. – Полюбоваться?!

Я испуганно поднимаю голову и встречаюсь с парой черных глаз, горящих ненавистью.

– Но я же… меня не было в городе.

– Ты зачем устроила свою дурацкую фирму? Чтобы загребать деньги чужими руками? Чтобы молодая красивая женщина кого-то там защищала. Где ты такое видела?

Это старшая сестра Алины. Я даже не подозревала, что она меня так ненавидит. Ненависть именно застарелая, не сегодняшняя. Кажется, ещё немного, и она вцепится мне в глаза своими нарощенными ногтями.

Хорошо, Катя не дремлет. Она как-то боком, плечом втискивается между нами и отталкивает прочь… Нину, вроде так её зовут.

– Пойди пройдись, – шепчет она, – нашла время свой яд выплескивать.

Я поднимаю голову – какая-то женщина напротив смотрит на меня с неприкрытым интересом. Для кого-то беда, а кто-то тешит свое любопытство.

– Привет, Ванесса. – Теперь, когда перед моими глазами рассеялся туман, я вижу «своих»: девушек из фирмы, Сеню Гурамова, ещё нескольких знакомых спортсменов – они расступаются и принимают меня в свое дружеское кольцо, где я могу успокоиться и перевести дух.

Мы с Катей действительно поспели в самую последнюю минуту, потому что едва я отхожу от гроба, как его поднимают на плечи какие-то мужчины и несут к катафалку.

– Город на уши встал, – вполголоса сообщает мне Сеня, – ну, у нас всякое бывало, грабили там, убивали, не без того, но чтобы так нагло, прямо среди дня напали на девушку и так страшно изуродовали… Говорят, ее лицо едва смогли привести в божеский вид…

– Как напали? – шепчу я. – И что, есть тому свидетели?

– По крайней мере точно известно, что ее нашли в собственной машине, припаркованной к обочине, уже мертвую… А свидетели… Нет, как всегда, никто ничего не видел!

– Ты думаешь, их не найдут?

И только теперь я начинаю чувствовать, как на мои плечи ложится огромная тяжесть – так, что мне становится даже трудно дышать.

Совсем недавно я радовалась, что избавилась от фантомов прошлого, как на меня обрушивается тяжесть куда ощутимее прежней.

Как ни крути, но это я ответственна за то, что произошло. Я что-то не учла, о чём-то не позаботилась. Надо будет посмотреть в документах, что за организация или частное лицо заключали со мной договор. От волнения я никак не могу вспомнить, на кого же Алина работала.

Эта мысль полностью овладевает мной, и я даже делаю шаг в сторону машины, оставленной Катей чуть в стороне, но она берёт меня за локоть.

– Ты куда? Не хочешь ехать на кладбище?

Мимо нас проносят гроб, чтобы установить в катафалке, и следом за ним проходит мать Алины, черная от горя и безучастная к тому, что творится вокруг.

– Нет, что ты! – спохватываюсь я. – Конечно же, я поеду на кладбище.

– Поедем на моей машине, – предлагает Сеня. Какая-то белокурая голубоглазая девушка молча идет следом за нами и без слов садится на переднее сиденье.

Мы провожаем её взглядами.

– Симпатичная, – говорит Катя.

– Вот думаю, не жениться ли мне? – ни к кому не обращаясь, говорит Сеня.