Тень в море

Дом был совсем новым, когда первого человека отправляли в космос, и стал свидетелем холодной войны, видел разлад советского союза и рождение новых государств. Столько поколений жили в этом доме, от потерянного до потребительского, столько разных людей живут и по сей день. Столько радости и рождений видели эти стены, но и столько же смертей им пришлось молчаливо наблюдать. И столько всего они еще увидят до тех пор, пока совсем не исчезнут. Если бы стены могли разговаривать, то поделились бы главным смыслом нашего существования, о чем узнали через свой безмолвный опыт. Они сказали бы мне, что сидя на мотоцикле и размышляя об этом – я живу. Просыпаясь по утрам, принимая душ, чистя зубы и страдая от неразделенной любви – мы живем. Все это наша жизнь. Каждая мелочь, на которые мы не обращаем внимания, и есть жизнь, и, ожидая наступления какого-то счастливого мгновения, мы жертвуем своим временем. Если присмотреться, то можно увидеть, как трещины на стенах дома, известь, которая рассыпается после каждого дождя, дыры на потолках и эта надпись на боку здании пытаются достучаться до нас и прокричать нам два заветных слова – «живите сейчас»!

Мне захотелось поделиться мыслями с Молли. Рассказать ей обо всем, что испытал от одного лишь взгляда на этот дом и чему он меня научил. Но потом я вспомнил, что мы давно не общаемся, и обратился к брату.

– Сахи, а посмотри на тот дом.

Все еще горел красный на светофоре. Брат повернулся и спросил:

– И че с ним?

– А что ты думаешь о нем?

Он поднял стекло шлема и несколько секунд разглядывал здание.

– Дом как дом, – ответил он. – Ну, выглядит только одиноко.

– Почему одиноко?

Загорелся зеленый. Брат выехал на первую полосу и остановился на обочине.

– Ну, смотри, там указан год постройки, видишь? – сказал он. – А теперь посмотри на другие дома рядом. Они новые. Многие здания тех времен уже давно снесли. А этого почему-то оставили. Наверное, жители не согласились. Вот поэтому дом выглядит одиноким. Как будто все его друзья ушли, а он застрял на одном месте в кругу незнакомых домов, и медленно умирает в одиночестве. Жалкое зрелище.

– А мне он кажется интересным. Много истории таится в стенах.

– Это так, но какой от них толк, если в итоге остаешься ни с чем?

Он рассмеялся и добавил:

– Ладно, странный разговор получился. Лучше поедем.

Брат надавил на газ и мотоцикл, заревев, помчался по безлюдной дороге. Мы приехали поздно вечером. Я смотрел, как брат заботливо протирает мотоцикл. Он таким довольным чаще всего бывает рядом с Молли.

– Ну, и как твоя девушка? – спросил он.

– Какая девушка?

– Вот, ты хитрый. Ходишь с ней на свидание, читаешь ей свои стихи, ничего не говоришь мне и строишь из себя дурака.

– Ты о ком? – разнервничался я.

– А сколько их у тебя? – рассмеялся он. – Настя сказала, что вы сходили на концерт и начали встречаться. Почему я не знаю?

– Тут нечего и знать.

– Послушай, Матрос. Хочешь скрывать, пожалуйста. Но я твой брат, не забывай об этом.

Я ничего не ответил, потому что разбирал в голове причины такого поступка Насти. Тогда я должен был сходить к ней и поговорить, но решил, что она успокоится со временем и позабыл об этом.

Ближе к полуночи вернулась мама. Брат уже спал к тому времени. Мама уволилась с вахты и устроилась в ресторан посудомойкой. В дни банкета задерживалась на работе до поздней ночи. Она принесла сладости, мы сели пить чай.

Еще с детства, когда отец жил с нами, мы с мамой любили это занятие. Папа с братом засыпали пораньше, а мама ставила чайник, и я подкрадывался на кухню. Впоследствии я превратился в чайного ценителя. Мог часами слушать мамину болтовню и любоваться ее красотой. Тогда у нее еще не было седых волос, глаза не потускнели, и она часто смеялась.

– Какой же ты у меня красавчик, – сказала она, наполняя мой стакан. – Еще раз поблагодари Аскара. Загар тебе идет, сынок.

– Это он должен мне спасибо сказать, что ему не пришлось скучать одному, – ответил я.

– Хорошо, что вы вместе будете учиться, – продолжала она. – А помнишь, как вы подрались вначале? Я тогда думала, что за хулиган завелся в классе, а папа твой, старый дурак, все смеялся над твоим глазом.

– Веселое было время.

Она задумалась. Потупила глаза и сморщила лоб. От прежней красоты остались лишь отголоски, и я смотрел на взрослую женщину, которая годами работала не покладая рук.

– Да. Было, – ответила она, – Как покатались-то?

– Круто. Сахи хорошо водит.

Раньше, когда брат встревал в неприятности, он искал помощи у папы. После того, как мы остались одни, брату пришлось тяжело, поскольку с мамой он не привык делиться. Однажды он сломал нос мальчику в школе, и его родители хотели написать заявление. Брат пришел ко мне и умолял, чтобы я как можно легче объяснил это маме. Я сказал, что подрался не Сахи, а я. Она не разозлилась. Сходила в школу и поняла, что виновником был все-таки брат, но к тому времени мама уже смирилась с тем, что случилось, и уже не было важно, кто из ее сыновей это сделал.

– Ты скажи ему, пусть водит аккуратно, – как всегда, мама передавала брату сообщения через меня.