Тень в воде

Затем он склоняется над ней. Три инъекции.

Раз — она лишается сознания.

Два — она парализована.

Три — редкие удары ее сердца замирают.

Глава 13

Они прибыли в удивительный голубой городок. Промышленные и жилые постройки, даже фонари на дождливой набережной были выкрашены в голубой цвет. Позже, в отеле, девушка за стойкой администрации все объяснила. Был замысел превратить весь город в произведение искусства. Идея возникла у местного художника. До Миллениума здесь все было серым.

— Не знаю, — ответила девушка на вопрос Йилл о том, что та думает о перемене. — Хотелось бы выбирать самим.

— А вам не дали?

— Ну, споры были.

Отец этой юной леди принадлежал к наиболее враждебно настроенной фаланге и отказывался перекрашивать свой дом. Даже если краску дадут бесплатно, заявил он и стал заваливать редакцию местной газеты злобными письмами. В той же газете опубликовали текст о художнике, который изложил свое видение. Родом из этого городка. Учился в Кракове, где его чуть не свели с ума серые, удручающие постройки. Там он и придумал, что можно сделать.

— Он, наверное, считал, что здесь такое же уродство, что и в Кракове, — воскликнула девушка, исполненная негодования. — Как он мог? Он же родом отсюда, как и мы!

— Но что вы думаете о результате? — не отставала Йилл.

— Он здорово разошелся. Сначала говорил, что все будет готово еще в прошлом году. Ха! Да никогда не будет готово. Всегда найдется народ, который не захочет превращать город в какое-то Синюшкино.

А Йилл понравилось. Она ходила по городу и фотографировала голубизну, пытаясь поймать нюансы. Она видела перед собой Сёдертэлье: что, если бы такой эксперимент поставили и там! «Скания» и «Астра». Больница. Церковь Святой Рагнхильды и бетонное основание моста Мэларбрун. Вокзал… Даже тюрьма Халлфэнгельсет, расположенная за городом. Было бы здорово!

К пущему восторгу, Йилл обнаружила, что фасады некоторых зданий украшены надписями. На задворках портового склада она наткнулась на хайку Лapca Соби Кристенсена:

ТОЧКА СВЕЧЕНИЯ I

Садовник дрожит

Палец садовника дрожит

Над тяжестью розы

Пока Йилл читала, мимо прошла женщина с пакетом мусора и подозрительно покосилась на нее.

— Я просто читаю, — поспешила объяснить Йилл.

— Что?

— Ну вы посмотрите, так красиво, до слез. Какой потрясающий выход поэзии на улицу.

Женщина пожала плечами и усмехнулась. Она каждый день выносила мусор, но ни разу не замечала стихотворения.

— Не, я только вот это видела. — Она указала на неприличное словечко, намалеванное неподалеку. Понять его было несложно.

Женщина словно нехотя подошла к Йилл и стала читать тщательно выписанный текст.

— Ну, не знаю, — улыбнулась она уже по-новому, будто смущенно, — понимаете, как-то не успеваешь, времени на все не хватает.

Палец садовника дрожит над тяжестью розы.Йилл старалась запомнить строчки, чтобы рассказать Тору, который остался в голубом отеле. Утром он был такой замкнутый и молчаливый. Йилл не могла достучаться до него.

Точка свечения. Есть ли точка свечения в жизни того, кто утратил близкого человека столь незавершенным образом, как Тор? Йилл подошла к книжному магазину. Небольшой, в основном открытки и канцелярия. В витрине лежала раскрытая книга с пейзажными фотографиями. Фьорды и закаты. Силуэты горных массивов. Йилл купила альбом, попросив завернуть в подарочную упаковку. Выйдя на улицу, она обнаружила, что идет дождь. Пальцы и нос озябли.

В лифте отеля она посмотрела на отражение своего угловатого лица.

Пятьдесят с хвостиком. Я, Йилл Виктория Чюлен, тетка пятидесяти с хвостиком лет. Сморщившись, она потерла зубы краешком рукава. Добела их уже не очистишь, сколько ни три щеткой с солью — хваленый способ. Глаза голубые, но не такие насыщенно-голубые, как в молодости. Выцвели, как и волосы — жидкие и серые. Иногда она их подкрашивала хной, как настоящая климактеричка. Сейчас волосы висели посекшимися прядями. Может, постричься? Может, стара она уже для такой длины?

Когда Йилл вошла, Тор курил у открытого окна.

— Могла бы постучать, напугала ведь!

— Тор, — быстро произнесла она, чтобы не передумать. — Если бы ты увидел меня сейчас впервые. Если бы ты до этого меня никогда не видел.

— Что?

— Как ты думаешь…

К ее удивлению, он выбросил сигарету в окно и закрыл его, а после подошел к ней и обнял.

Глава 14

Поведение птицы изменилось, будто что-то ее беспокоило. Она сидела, прижав крылья к бокам, и кричала так, что от пронзительных звуков закладывало уши.

— Что такое с тобой? — шептала Жюстина.

Она стояла на верхнем этаже и смотрела вниз, в густую, непроглядную зелень. Близился вечер, но жара все висела, тяжкая и неподвижная. Жюстине мерещилось то верещание обезьян, то тонкий звон мелких насекомых. Она вслушивалась в эти звуки, когда остальные спали, а она одна бодрствовала. Шорох и гомон джунглей. Жюстина дрожала, мерзла в адскую жару.

— Иду, — крикнула она и поспешила вниз по лестнице.