Тень в воде

Мать не могла примириться с мыслью, что у нее до сих пор нет внуков и теперь уже, по всей видимости, не будет. Она гнала прочь эту мысль. К тому же она начинала дряхлеть разумом. Или становилась забывчивой — это формулировка звучала мягче. Два перенесенных инфаркта ослабили ее еще больше.

В дверь позвонили еще раз — резче, требовательней. Ханс-Петер открыл. На пороге стоял мужчина, высокий и крепкий, но с круглым, почти детским лицом. Короткие, выгоревшие на солнце волосы, ни намека на лысину. Он был одет в черные джинсы и белую футболку, подчеркивающую бронзовую мускулистость рук. На плечи он накинул пуловер, небрежно связав рукава на груди. Голубые глаза — яркие, лучистые, будто мужчина надел цветные линзы. Он протянул руку.

— Добрый вечер, — произнес он глубоким, но в то же время слегка натянутым голосом. Ханс-Петер хорошо различал нюансы интонации.

— Э… добрый вечер.

— У вас есть свободные номера?

— Не… не думаю. — У Ханс-Петера возникло смутное опасение, что однозначный отказ может вызвать взрыв гнева. «Глупости, — пронеслось в уме. — Это Жюстина заразила меня своими страхами».

Он вернулся к стойке и стал листать журнал, хоть и так знал, что этой ночью отель полон. Мужчина подошел ближе, оперся руками на стойку и навис над нею. Его пальцы поросли светлым пушком. На безымянном пальце правой руки блестело кольцо.

Ханс-Петер откашлялся.

— Боюсь, что ситуация сложная, — произнес он, пытаясь изобразить вежливое сожаление.

Мужчина фыркнул:

— Что вы сказали? Боитесь? Вам бы радоваться, что дела у гостиницы хорошо идут.

Ханс-Петер почувствовал, что краснеет.

— Это просто выражение такое, — пробормотал он.

— Да ладно, шучу, — сказал гость. — Забудьте про номер. Мне просто захотелось зайти сюда. Оглядеться, поговорить.

— Вот как?

— Дело в том, что я вас знаю. Или не то чтобы знаю, но я знаю, кто вы такой. И вы один из тех, с кем я хочу поговорить.

Ханс-Петер захлопнул журнал и отложил его в сторону Под мышками покалывало от беспокойства.

— Пожалуйста, объясните, что вы имеете в виду.

— Да не бойтесь вы так. Можно подумать, вы привидение увидели.

— Простите… мы встречались раньше? Может быть, вы останавливались у нас? В таком случае, я вас не помню, все лица невозможно запомнить.

Гость потянулся, суставы крупного тела хрустнули. Он оттопырил губу.

— Ханс-Петер Бергман. Это вы, не правда ли?..

— Да…

— Живете в Хэссельбю. Вместе с Жюстиной Дальвик, уже пять лет. Не женаты, а лишь проживаете вместе, прошу обратить внимание.

— Да…

— Она не хочет выходить за вас? Не хочет делиться своим огромным наследством? Или есть другие причины? Может, это вы жениться не хотите?

В ушах Ханс-Петера нарастал шум, заполнил всю голову до самой шеи, лишив способности думать.

— Спокойно, — произнес мужчина. — Все проще, чем кажется. Мы за нею давно следим. Мы чувствуем, что ей есть что скрывать. Но поймать ее пока не удалось.

— Кто вы? — наконец спросил Ханс-Петер, чувствуя, как внутри поднимается волна гнева. — Почему вы врываетесь сюда и говорите какие-то непонятные вещи?

Мужчина переменился. Его лицо озарила улыбка.

— Меня зовут Томми Ягландер. Я муж вашей коллеги, Ариадны. Она, конечно, рассказывала, что я работаю в полиции.

— Вот оно что… — безжизненно отозвался Ханс-Петер.

— Моя жена забыла ключи, так что я решил заглянуть сюда, раз оказался поблизости. Может, ключи здесь. Не видели незнакомых ключей случайно?

— Нет, кажется.

— Она иногда такая растеряха, жена моя. То кошелек потеряет, то ключи. Твоя такая же? Может, все женщины такие? Они хвалятся, что могут делать несколько вещей одновременно, но я не знаю, не знаю. — Он громко, раскатисто засмеялся.

Ханс-Петер хотел засмеяться в ответ, но ничего не вышло. Тогда он решил проявить вежливость, привитую родителями с детства.

— Может, чашку кофе и бутерброд? Или вы уже уходите?

К удивлению Ханс-Петера, здоровяк принял приглашение. Ханс-Петер налил воды в кофеварку и насыпал кофе. Пока варился кофе, он отрезал два толстых ломтя хлеба, намазал паштетом и положил сверху пару кусочков соленого огурца. Накрывая стол в комнате для завтрака, он слышал доносящиеся через приоткрытое окно возгласы и крики пьяной молодежи.

— Присядьте, — сказал он. — Я как-то опешил сначала — из-за того, что вы знали, кто я такой. Я должен был узнать вас? Даже неловко как-то…

Томми Ягландер вытянул вперед длинные ноги. Ботинки были тщательно начищены. Когда он положил ногу на ногу, Ханс-Петер заметил ценник на подошве одного ботинка.

— Я заезжал за ней пару раз, — ответил Томми. — Но вас не встречал. Видел вашего Свантессона.

— Да, это он тут хозяин. Вы угощайтесь. — Ханс-Петер переставил на середину стола тарелку с бутербродами.

Ягландер протянул руку, но передумал.

— Можно узнать состав хлеба?

— Обычный ржаной хлеб. Мама Ульфа Свантессона печет к завтраку.

— А добавки в нем есть? Например, просо?

— Просо? А что это такое?

Ягландер ответил целой лекцией. Было заметно, что ему уже приходилось слышать этот вопрос прежде.