Тень в зеркале

– Знаете что, Елизавета Петровна, – сказал он, когда девушка закончила путаный рассказ, – сейчас возвращайтесь к тете, я провожу. А завтра в четыре выходите из дома. Я найду квартиру, где можно будет вас спрятать. Поедете со мной.

– Мне нужно добраться до семьи поверенного моего отца, – Лиза посмотрела на Дмитрия через грязный дощатый стол и стиснула в руках щербатую кружку с чаем.

В заведении, куда Дмитрий ее привел, было дымно и шумно. Лиза никогда раньше не посещала подобные места, зато здесь на них не обращали внимания – компания в углу методично напивалась, группа студентов обедала и громко обсуждала какой-то случай в университете.

– Я спрячу вас и сообщу им. Вы дадите адрес, – предложил Дмитрий.

– Хорошо, – Лиза кивнула. Все же ей повезло, одна удачная встреча в ее жизни была.

Она вернулась в тетин дом и, сказавшись больной, удалилась в свою комнату. В голову настойчиво лезли мысли о Денисе Вербицком, но Лиза отгоняла их прочь.

Наверное, мысли обладают способностью к материализации, потому что вечером горничная принесла ей карточку и сказала, что ее дожидается в гостиной молодой человек. Денис Константинович Вербицкий собственной персоной.

Пришлось вновь ссылаться на болезнь. И только отвернувшись лицом к стене, Лиза сообразила, что не вернула подаренный медальон. Стоило отдать его дарителю через горничную, но было слишком поздно.

«Ничего, – решила Лиза, – отправлю потом почтой».

Примерно за час до назначенного Дмитрием времени неожиданно пришла тетя. Выражала беспокойство слабым здоровьем племянницы и… рекомендовала съездить на богомолье – и за отца помолиться, и свою душу облегчить.

Если бы Лиза не подслушала тот разговор в библиотеке, девушку, несомненно, тронула бы такая забота, а сейчас она смотрела на тетю и думала о том, есть ли у той душа? Разве можно живым человеком жертвовать и на верную смерть его отправлять? Конечно, собственный сын для тетушки дороже всех на свете, но ведь нельзя же так не по-человечески!

Где-то в глубине души тете, очевидно, было стыдно, потому что она избегала смотреть в глаза племяннице, а руки ее постоянно двигались – то покрывало разгладят, то занавеску поправят.

– Хорошо, – сказала девушка, желая прервать этот тягостный разговор, тем более, что с каждой секундой приближалось назначенное время. – Спасибо за заботу, обязательно поеду.

– Вот завтра с утреца можно и в путь пускаться. Есть вблизи города одно хорошее место, намоленное. А ты бледная такая, – тетя, кинув быстрый взгляд в сторону Лизы, покачала головой.

– Спасибо за вашу ласку и заботу, – проговорила девушка в ответ, и тетя, смутившись, пробормотала что-то вроде: «Ну, с Богом, выздоравливай», и поспешно вышла из комнаты.

Лиза перевела дух. На груди теплился медальон Вербицкого, и, коснувшись его, девушка почувствовала облегчение, словно получила поддержку от друга.

– Спасибо тебе, Господи, за милость твою, – Лиза широко перекрестилась. – И прости мне все грехи мои, вольные и невольные.

Молитва была не канонической, но Лиза всегда считала, что главное – молиться искренне, от всего сердца, тогда Господь и услышит.

Пора было выходить. Не прибегая к услугам горничной, она оделась потеплее и вышла из комнаты.

Она покидала этот дом налегке и с легким сердцем. Больше ничего ее здесь не держало.

Девушка спустилась по лестнице, велела подать пальто.

– Пойду подышу свежим воздухом. Передайте тетушке, что скоро вернусь, – сказала она горничной и вышла за дверь.

Воздух свободы оказался обжигающе холодным, и Лиза закашлялась.

Где же Рагозин? Она оглянулась и тут же заметила его.

– Здравствуйте, Елизавета Петровна. За мной, пожалуйста, – он подал ей руку, помогая сесть в экипаж с поднятым кожаным верхом.

Рука Дмитрия подрагивала, видно, и ему было неспокойно от этого приключения. Ничего, когда все закончится, Лиза его отблагодарит. Как-нибудь скрытно, он ведь, небось, от денег из гордости откажется, но ничего, найдется способ сделать так, будто она к этим деньгам и непричастна.

Тем временем извозчик уже погонял лошадей.

Рагозин молчал, откинувшись на спинку, да и Лизе не хотелось разговаривать. Закрыв глаза, она словно отрешилась ото всего мира. «Может, уйти в монастырь? – мелькнула мысль. – Все равно счастья от этих проклятых денег не будет. Хоть бы их вообще не было!» Тут же душу кольнуло раскаяние – ведь не с неба упали эти капиталы – отец ночей не спал, сам всем заправлял, чуть что – срывался с места и ехал туда, куда звали дела. Может, и умер он так рано из-за этих денег… «Нет, – решила Лиза, – если выживу, отдам церкви, пусть в память отца собор построят. Оставлю себе только что-нибудь на проживание – и достаточно».

Ей вдруг представилось, как она живет себе в маленькой скромной квартирке, совсем бедно – обходится без горничной, одной кухаркой, сама поливает цветы и стирает пыль с клавиш рояля…

Картинка получилась такой милой, что Лиза едва не расплакалась от умиления.

Из грез ее вывело жжение на груди.

Резко распахнув глаза, Лиза попыталась понять, что происходит. Наемный экипаж ехал слишком быстро, а Рагозин все торопил извозчика.