Тень Великана. Бегство теней (сборник)

Водитель почти сразу же попытался увезти ее в безопасное место, но она настояла на том, чтобы ехать прямо в гущу боя. Она видела, что противник сосредоточился на холмах по обеим сторонам дороги, и сразу же распознала использовавшуюся тактику.

Вирломи начала отдавать приказы. Двум другим колоннам она велела отступить и провести разведку; свои элитные войска, сражавшиеся под ее началом много лет, послала вверх по склонам, чтобы удерживать противника, пока она отводит остальные силы.

Однако массы необученных солдат слишком перепугались, чтобы понять приказ или выполнить его под огнем. Многие покинули строй и бросились бежать – прямо вверх по долине, под пули врага. А Вирломи поняла, что невдалеке за ними движутся силы преследования, с которыми они столь беззаботно разминулись.

И все из-за того, что она не ожидала от Хань Цзы, слишком занятого русскими, что он сможет послать сюда, на юг, армию любой численности.

Она продолжала заверять своих офицеров, что это всего лишь небольшой отряд, который не сумеет их остановить. Но убитые падали постоянно, а огонь, похоже, лишь усиливался. И она поняла, что имеет дело не с каким-то подразделением Национальной гвардии, которое бросили против них на марше, а с дисциплинированным войском, планомерно загнавшим сотни тысяч ее солдат в зону смерти между дорогой и берегом реки.

И все же боги оставались к ней благосклонны. Она шла в полный рост среди съежившихся бойцов, и ни одна пуля в нее не попала. Вокруг падали солдаты, но она оставалась невредима.

Она знала, как это воспринимается. Ее хранят боги.

Но она понимала и нечто совершенно иное: врагу отдан приказ не причинять ей вреда. И его солдаты настолько хорошо обучены и дисциплинированы, что подчиняются.

Силы противника не велики – огонь не был подавляющим. Но большинство ее солдат вообще не стреляли. Да и как они могли, не видя цели? А враг сосредоточивал огонь на любой группе, пытавшейся покинуть дорогу и подняться в холмы, чтобы пробиться через линии его обороны.

Насколько Вирломи могла понять, даже если кто-то из солдат противника и погиб, то чисто по случайности.

«Я – Вар, – подумала она. – Я завела свои войска, как Вар завел свои римские легионы, в ловушку, где все мы погибнем. Погибнем, даже не причинив вреда врагу.

О чем я только думала? Эта местность идеально подходит для засады. Почему я этого не поняла? Почему я была так уверена, что здесь нас не атакуют? Пусть ты даже не сомневаешься, что противник так не поступит, но если в ином случае он тебя уничтожит – нужно иметь план контратаки. Элементарно».

Никто из джиша Эндера не совершил бы подобной ошибки.

Алай это знал. Он предупреждал ее с самого начала. Ее войска не были готовы к кампании такого рода. Все должно было кончиться резней. И вот теперь солдаты умирали вокруг нее и вся дорога была завалена трупами. Оставшимся в живых приходилось складывать в груды тела убитых, создавая импровизированные бастионы против вражеского огня. Отдавать приказы не было никакого смысла, поскольку их никто не понял бы и не подчинился бы.

И все же ее солдаты продолжали сражаться.

У нее зазвонил мобильный телефон.

Она сразу же поняла: противник требует сдаться. Но откуда они могли знать ее номер? Неужели Алай тоже с ними?

– Вирломи?

Нет, это не был Алай. Но голос она знала.

– Это Сури.

Сурьявонг. Чьи это войска? СНЗ? Или Таиланда? Как могли тайские войска пересечь Бирму и добраться сюда?

Значит, это вовсе не китайцы. Почему только теперь это стало ясно? Почему не раньше, когда Алай ее предупреждал? В личных беседах Аламандар говорил, что все получится, так как русские не дадут прохода китайской армии на севере. От чьей бы атаки Хань Цзы ни оборонялся, другая сторона могла волной прокатиться через весь Китай. А если бы он попытался сражаться с обеими, то каждая, в свою очередь, уничтожила бы соответствующую часть его армии.

Никто из них не понимал лишь одного: Хань Цзы умел находить союзников не хуже, чем они сами.

Сурьявонг, чью любовь она презрительно отвергла. Казалось, будто это случилось много лет назад, когда они были еще детьми. Неужели он мстил ей за то, что вместо него она вышла замуж за Алая?

– Слышишь меня, Вир?

– Да, – ответила она.

– Я бы предпочел взять их в плен, – сказал он. – Не хочется тратить остаток дня на то, чтобы всех перебить.

– Тогда остановись.

– Они не сдадутся, пока ты сражаешься. Они тебя боготворят. Они умирают за тебя. Прикажи им сдаться и позволь выжившим вернуться домой к своим семьям, когда закончится война.

– Приказать индийцам сдаться сиамцам?

Она тут же пожалела о своих словах. Когда-то ее в первую очередь волновали жизни ее солдат. Но теперь она вдруг обнаружила, что в ней говорит уязвленная гордость.

– Вир, – настаивал Сури, – они умирают ни за что. Спаси их жизни.

Разорвав связь, она огляделась вокруг. Выжившие присели за баррикадами из трупов своих товарищей, пытаясь найти цель среди деревьев, на склонах холмов… но ничего не видя.

– Они перестали стрелять, – сказал один из оставшихся в живых офицеров.