Тень великого человека. Загадка Старка Манро (сборник)

– Я хочу, чтоб сегодня же утром ты взялся за роман. Много пациентов у тебя поначалу не будет, так что времени у тебя навалом.

– Но я ведь и строчки в жизни не написал.

– Гармонично развитый человек может браться за любое дело. Все необходимые качества у него есть, и все, что ему нужно, – это желание их развить.

– А ты сам мог бы роман написать? – спросил я.

– Конечно! И это был бы такой роман, прочитав первую главу которого, публика просто застонала бы от предвкушения второй. Они бы собирались перед моей дверью толпами в надежде узнать, что будет дальше. Черт возьми, я сейчас же этим займусь!

Проделав еще одно сальто над спинкой кровати, он выбежал из комнаты так стремительно, что кисточки на поясе его халата развевались у него за спиной.

Мне кажется, что к этому времени ты уже пришел к заключению, что Каллингворт – не более чем интересный объект для изучения с медицинской точки зрения… человек в начальной степени умопомешательства или умственного бессилия. Но, если бы ты познакомился с ним поближе, ты бы так не думал, поскольку свои самые безумные идеи он подкрепляет делами. Это звучит дико, если рассматривать все в черно-белых тонах, но ведь и год назад, если бы кто-нибудь сказал, что менее чем за двенадцать месяцев он обзаведется огромной практикой, это прозвучало бы точно так же дико. И тем не менее мы видим, что он это сделал. Его возможности безграничны. За всеми его изобретениями и идеями стоит поистине неиссякаемая энергия.

Вспоминая все, что я тебе писал, я не могу избавиться от чувства, будто даю тебе неверное представление об этом человеке, уделяя больше внимания тем случаям, в которых проявляются его странность и несдержанность, и не говоря ни слова о том, что происходит в промежутках между этими вспышками, когда на передний план выходят его мудрость и проницательность. Речь его, когда он не охвачен какой-нибудь очередной затеей, вполне рассудительна и даже мудра. «Лучшим из когда-либо воздвигнутых памятников Наполеону Бонапарту является британский национальный долг»{144}, – сказал он вчера. И еще: «Нельзя забывать, что главный вклад Великобритании в развитие Соединенных Штатов – это создание самих Соединенных Штатов»{145}. Или еще, о христианстве: «То, что не кажется здравым с точки зрения разума, не может быть здравым с точки зрения морали». В течение одного вечера он выдает целую серию афоризмов. Жаль, что рядом с ним не сидит человек с записной книжкой и не записывает его мысли. Нет, мне бы очень не хотелось, чтобы из-за меня у тебя сложилось неверное впечатление об этой личности. Хотя, с другой стороны, было бы нечестно отрицать, что я считаю его достаточно бессовестным человеком с очень грубыми замашками. И все же я ошибусь, если скажу, что у него злая душа. Он в равной степени способен и подняться ввысь, и низко пасть.

Итак, позавтракав, мы сели в экипаж и направились на рабочее место.

– Ты, наверное, удивлен, что с нами едет и Хетти, – сказал Каллингворт, хлопнув меня по колену. – Хетти, Манро тут спрашивает, какого черта ты за нами увязалась. Только он слишком вежливый человек, чтобы сказать это вслух. – Если честно, мне действительно показалось очень странным, что она поехала на работу вместе с нами. – Поймешь, когда приедем на место, – рассмеявшись, воскликнул он. – Мы работаем так, как сами считаем нужным.

Ехать было недалеко, поэтому вскоре мы остановились перед квадратным зданием с выбеленными стенами, где рядом с дверью красовалась огромная медная вывеска, на которой большими буквами было написано «Доктор Каллингворт». Снизу была приписка: «Бесплатные консультации с десяти до четырех». Через открытую дверь в прихожей была видна толпа людей.

– Сколько здесь? – спросил Каллингворт у мальчика-привратника.

– Сто сорок человек, сэр.

– Все приемные забиты?

– Да, сэр.

– А внутренний двор?

– Тоже, сэр.

– Конюшня?

– Тоже, сэр.

– Каретный сарай?

– В каретном сарае место еще осталось, сэр.

– О, жаль, что сегодня не самый людный день, Манро, – воскликнул он. – Мы, конечно же, не можем влиять на такие вещи, поэтому приходится мириться с тем, что есть. Хорошо, хорошо, расступитесь, будьте добры, расступитесь, – это он говорил уже пациентам. – Иди за мной, посмотришь на приемную. Фу! Что за воздух тут! Вы что, не можете сами окна открыть? Ну что за люди! В этой комнате тридцать человек, Манро, и ни у одного из них не хватило ума открыть окно, чтобы не задохнуться.

– Я попытался, сэр, но рама завинчена шурупом, – крикнул какой-то парень.

– Мальчик мой, ты ничего не добьешься в этой жизни, если не знаешь, как впустить в комнату воздух, не поднимая рамы, – сказал Каллингворт, хлопнув его по плечу, после чего взял из его рук зонтик и проткнул два стекла в раме подъемного окна. – Вот и все! – бросил он. – Мальчик, проследи, чтобы шуруп вывинтили. Ладно, Манро, пошли, пора и за работу приниматься.