Тень великого канцлера

– Посидим, – сказал Илья, – подождем. – Он взял в руки плетеную бутыль. – Интересно, это такая же кислятина, как и у Монгольфея?

– Постой! – Яромир отнял у Ильи бутыль, побултыхал ее и даже понюхал. – А что, если оно отравлено? – Он стер пыль на этикетке и прочел: «Амонтильядо». – Вы поняли? Ядо! И не просто ядо, Амонтиль ядо!

– Да зачем же королю понадобилось нас травить? – удивился Муромец. – Он видеть нас хотел. Разговаривать. Вот погодите, скоро за нами придут и проведут в трапезную короля!

Алеша Попович подошел к двери, потрогал ее пальцем. Дверь даже не шелохнулась. Алеша усмехнулся и повернулся к друзьям:

– Боюсь, наш юный друг прав. Ничего на столе не трогайте! Мне с самого начала показалось, что для дворца эта крепость выглядит несколько странно.

– Да чего тут странного? – пожал плечами Илья.– Дворец как дворец. Башни, стража, мост подъемный. Короли всегда прячутся куда подальше, они же боятся, что придут подданные и настучат им по репе. Даже у нас Дормидонт в тереме сидит, никуда не выходит.

– Так то терем, а тут крепость. Нет, братцы, это тюрьма!

– Так мы, выходит, сели в тюрьму по доброй воле? – ахнул Илья.

– Не по воле, а по дури! – жестко сказал Яромир. – Обманули, как последних…

– Лохов! – подсказал Добрыня и весело заржал.

– Если вы ошибаетесь, вам будет стыдно! – проворчал Илья. – Лично я верю королю.

– А королеве? – неожиданно ляпнул Яромир и тут же покраснел. Шутка вышла так себе. Но Муромец ответил серьезно:

– Королеве не очень. Все-таки женщина.

Вот теперь шутка получилась, и богатыри весело заржали.

– Ладно, – сказал Илья. – Немного подождем.

– А что потом? – заинтересовался Попович, бросая красноречивый взгляд на железную дверь. Дверь была что надо, тяжеленная, толщиной в локоть. В самом верху ее было проделано маленькое окошко.

– Потом пойдем домой, – сказал Илья и, заложив руки за спину, стал ходить взад-вперед. – Интересно, а туалет здесь есть? – сказал он ни с того ни с сего.

– А что такое туалет? – заинтересовался Яромир, которого создавшееся положение, кажется, нисколечко не тревожило. Илья подошел к Яромиру и что-то шепнул ему на ухо.

– А я-то думал… – разочарованно протянул богатырь. – Но ведь нам и не надо. Мы ведь сейчас выйдем?

– Если выпустят! – усмехнулся Попович.

– Я выйду, даже если не выпустят! – упрямо сказал Яромир. – Но уж тогда они у меня попляшут!

– Интересно, каким образом?

– Что? Плясать будут? Вприсядку!

– Да нет, я имею в виду, как выйдем? Лично я сомневаюсь, что такую дверь можно сломать, – сказал Попович.

– Яромирка прав! – уверил Илья. – Сломать можно все.

– И тут в окне показалась удивительно знакомая физиономия.

– Палач! – ахнул Яромир.

– Ага! – радостно ухмыльнулся палач. – Вот он я! Скоро буду вам рубить головы. Вы как предпочитаете, между третьим и четвертым позвонком или брать пониже? Некоторые любят, чтобы головка была срезана аккуратненько! С такими работать одно удовольствие!

– Но ведь я тебя там, на площади… – начал было Яромир.

– Так то мой брат! – улыбнулся палач. – Он сейчас в сумасшедшем доме. Так что спасибо вам, я теперь единственный мастер!

– Ты мастер? – переспросил Яромир, подходя поближе.

– Ага! – палач радостно обнажил лошадиные зубы. В этот момент рука Яромира молниеносно просунулась в окно и схватила палача за нос.

– Мням! – произнес палач, делая попытку освободиться. Но силы были неравны. Яромир стал втягивать голову палача в окно. Окно оказалось недостаточно широким: пролезть мешали уши. Пришлось дернуть посильнее. С тихим чпоком голова палача пролезла и оказалась в камере. Все остальное нервно задергалось за дверью. Измученные нос и уши «мастера» распухали на глазах.

– Хорош! – восхитился Илья. – Такое ожерелье тебе как раз! Ну что, поговорим?

– О че-ом?! – взвыл палач. – О-о! Какое коварство! Как я теперь буду жи-ить?! Отпустите меня назад!

– Назад? – изумился Яромир. – Ты же палач! Знаешь, что назад пути нет. Но ты не волнуйся, мы тебя все-таки освободим. Отрежем голову, и пойдешь гулять!

– Без головы? – ужаснулся палач. – Кому я буду нужен без головы?

– Ты и с головой-то никому не нужен! – сплюнул Илья. – Ладно. Хватит болтать, перейдем к делу, – он взял со стола бутылку. – На-ко, хлебни для храбрости!

– Не буду! – запротестовал палач, но с Ильей спорить было бесполезно.

– Не будешь пить, так волью!

– А я зубы сожму!

– А я их выбью!

– Но вино отравлено, – прошептал палач. – Мне его пить нельзя!

– А нам, значит, можно, – вздохнул Илья. – А все твердят: Европа! Культура! Учить вас надо дубиной по голове! Ладно. Говори, что это за дворец такой? Где мы находимся?

– В Бастилии! – радостно доложил палач. – В тюрьме для особо опасных… а-а-а!

– Что? – забеспокоился Илья. – Ты чего орешь-то? Все уши прозудел, шмель проклятый!

– А-а-а! О-о-о! – извиваясь, орал палач. – Меня сзади… О-о!

– Сзади? – мстительно прищурился Муромец. – Это в тюрьме бывает.

– Едят! – прорыдал палач.

– Упыри! – взревел Яромир. – И здесь от них покоя нет! Ну, все! Достали!