Тень воды

Дом старика стоял на отшибе. Совсем близко к лесу и реке. На деревянной веранде одиноко скрипело кресло-качалка с забытым пледом. Ветер играл колокольчиками над входной дверью. Словно и не было всех этих лет.

Старик, как и в детстве, угостил Ниту сладкими кукурузными лепешками и вишневым чаем. Каждый кусочек словно возвращал жизненную силу, что-то давно утраченное или отнятое. Это была странная встреча, но жизненно важная и необходимая. Нита знала это наверняка.

– Деточка, я давно тебе хотел кое-что отдать. Это для тебя оставила твоя бабушка, – шаман достал из небольшой резной шкатулки что-то похожее на длинный браслет или пояс.

– Этот вампум[11] Магда сделала специально для тебя, в день твоего рождения.

– Что это? – Нита видела эту вещицу впервые в жизни.

– Это письмо, послание тебе, – старик дрожащими руками передал подарок Ните, – Пора обретать себя, милая, уже пора.

– Но я не понимаю, о чем здесь речь? Это же просто рисунок, орнамент, – Нита знала о вампумах, но не умела их читать. Это был язык души и каждое послание было индивидуальным и имело смысл лишь для адресата.

– В свое время поймешь, милая. Обязательно поймешь. Магда не просто так его тебе оставила.

Одинонк сел в удобное большое кресло и с любовью посмотрел на Ниту.

– Твоим картинам суждено менять судьбы. Почему ты больше не рисуешь?

Нита даже поперхнулась чаем. Ведь о том, что рисует она не говорила старику. Так, в двух словах рассказала о Джеке и скучной работе в университете.

В ответ старик лишь загадочно улыбнулся.

Нита как раз собралась повторить попытку рисования еще раз, но ее отвлек звонок Лиз, которая восторженно сообщила, что мадам Погок уже в Нью-Йорке и хотела бы вечером в галереи взглянуть на картину.

– Пова Погок очень эксцентричная дама, но баснословно богата. Никто не знает откуда такие несметные богатства: то ли достались от мужа, то ли семейное наследие старых денег Европы. Но мадам Погок большой ценитель роскоши и предметов искусства. Она как раз недавно приехала в Нью-Йорк и пронеслась, как смерч, сорящий деньгами, по всем мало-мальски известным галереям. Теперь вот взялась за периферию. Поговаривают, она ищет нечто особенное для своей коллекции. И сдается мне, твоя картина именно то, что ей нужно. По крайней мере, ничего не мешает мне просто показать ей твое творение, – даже по интонации Лиз можно было понять на сколько она восторгается этой загадочной миллионершей. Нита довольно редко слышала от Лиз лестные слова в чей-то адрес. Это еще больше ее заинтриговало и убедило все же привести картину в галерею.

– Я даже не знаю, как тебя благодарить, Лиз. Это правда для меня очень важно. Хотя я сама не понимаю, что здесь делаю, – маленький, назойливый червячок сомнения и страха не давал покоя. Не зря же внутренний голос вопил никому не показывать картину. Но Нита его бессовестно проигнорировала.

– Если ей понравится, она точно не поскупится, поверь мне, – огонек любви к свежим сплетням и наживе блеснул в карих глазах Лиз. Перейдя на шепот она добавила, – Поговаривают, в коллекции Погок есть бесценные подлинники, в отличии от именитых музеев. Ну, ты меня понимаешь.

Нита кивнула, практически не вникая в детали лепета подруги. И, наверное, очень зря. Но что-то странное витало в воздухе и от этого становилось неуютно и было тяжело хоть на чем-то сосредоточиться.

– Вы с Джеком все уладили? – уже более серьезно и словно между прочим поинтересовалась Элизабет. Она всегда была внимательна к семейной жизни Ниты и частенько давала дельные советы. Для Ниты это были первые отношения и она многого не понимала, просто не знала. В отличии от Лиз, которая, к тому же, была из круга общения Джека. Из его мира, который Нита, как не старалась, так и не смогла понять за все годы супружеской жизни.

– Не совсем. В общем долгая история. Давай как-нибудь потом, – Ните было неудобно обсуждать подобные вопросы. Да, она дружила с Лиз, но не настолько близко, чтобы в пьяном угаре или тем более на трезвую голову жаловаться на мужа и выносить грязное белье семьи на общий суд. К тому же, усугублять ложь не было никакого смысла. Лиз и так знала слишком много.

Их совместная работа с Элизабет началась с выставки Херста. Довольно капризный и переоцененный художник по мнению Ниты, которого она целый месяц уговаривала выставлять работы на открытии галереи «Тотем». После этого Лиз всерьез начала воспринимать свою помощницу, а не просто, как студентку для подработки на лето. Тогда Нита даже мечтать не могла о собственной выставке или, что ее картины кто-то может купит дороже нескольких сотен баксов. Она просто была студенткой художественной школы, и то милостью благодетелей сиротинца.