Тень воды

У Элизабет было особое чутье на таланты, а у Ниты упорство и нужные знания. Слово за слово девушки разговорились об искусстве и оказалось, что у них много общего. По крайней мере в художественных предпочтениях. Так началась дружба по интересам, переросшая в не то деловую сферу, не то… Нита затруднялась дать четкое определение этой дружбе. Но Элизабет была чуть ли единственным человеком, общение с которым мог терпеть Джэк. Любимая дочь телемагната Хармстоуна, давнишнего друга семьи Скайнов. Элита города большого яблока, старые деньги Нового света. В этом мире Ните явно было не место. Но жизнь упорно тянула ее на эти фальшивые огни ярких софитов.

Элизабет дергано поправила складки блузы и остановилась:

– Она в следующем зале. Я вас представлю. Лучше по большей части молчи. Пова не любит слишком разговорчивых собеседников.

– Без проблем. Это мое обычное поведение, – несколько иронично усмехнулась Нита и последовала за подругой. На деловых встречах так и было. Элизабет блистала и была своей в самых фешенебельных районах города, Нита же всегда держалась в стороне и молчала. Девочка на побегушках. Но в тот момент для безродной сироты это была работы мечты и она ничего странного в косых взглядах не замечала, а просто радовалась возможности видеть настоящее искусство, общаться с именитыми художниками. Нита с ностальгией проводила глазами выставочный зал, в котором провела столько бессонных ночей, готовясь к очередной выставке.

Кабинет с картинами для личных продаж vip-клиентам был в самом конце галереи, в укромном закутке больше напоминавшем будуарный салон, чем выставочный зал. Изысканная итальянская мебель, тонкий аромат ванили и всего лишь несколько полотен, украшавших полностью белую стену.

Именно напротив этой самой стены стояла неподвижно довольно высокая, несколько сухопарая дама неопределенного возраста. Это был именно тот типаж женщин, которые в двадцать выглядят на тридцать, но в пятьдесят им не дашь больше тридцати пяти. Гладкие, блестящие, темные волосы были зачесаны назад, так что создавалось впечатление одного монолитного полотна шелка, струящегося по плечам в удлинённом каре. Строгий черный костюм сидел на точеной фигуре, как влитой, выгодно подчеркивая все изгибы тела. Женщина пристально всматривалась в одну из картин, задумчиво затягиваясь сигаретой. Создавалось впечатление, что мундштук слишком длинный, но в купе с высоченной шпилькой классических лодочек образ выглядел вполне завершенным и логичным. Нита остановилась, как вкопанная, не в силах оторвать взгляд от загадочной гостьи.

Лиз негромко кашлянула, обозначив свое присутствие, и прошла в кабинет.

– Мадам Погок, как я рада Вас видеть! Это большая честь для нашей галереи принимать столь дорогого гостя, – такой приторно-слащавой интонации Нита никогда не слышала от подруги. Обычно это все остальные лебезили перед Элизабет Хармстоун. Выглядело совсем неестественно и фальшиво. Видимо, мадам Погок была такого же мнение. Так как одарила владелицу галереи лишь быстрым, надменным взглядом и опять уставилась на картину.

– Сколько вы хотите за эту? – гостья несколько пренебрежительно стряхнула пепел прямо на пол и еще раз смачно затянулась.

– За эту картину? – теперь голос Лиз звучал практически растерянно. Она подошла чуть поближе, но не настолько, чтобы вторгаться в личное пространство мадам Погок. И это было не из вежливости, как могло показаться на первый взгляд, а скорее из какого-то первобытного страха, возникающего в присутствии брюнетки.

– Ну конечно же, все остальное здесь просто мусор, – Пова Погок неопределенно махнула рукой в сторону остальных полотен, и наконец-то заметила, что в комнате еще кто-то был. Остроконечная бровь вопросительно изогнулась. Лиз уловив эту перемену в мимике гостьи, сразу же залепетала извинения и поспешила представить начинающую художницу Ниту Скайн, руке которой и принадлежит заинтересовавшее мадам полотно.

Создавалось впечатление, что Пова совершенно не слушает всех этих раболепных извинений и оправданий. Она с неприкрытым интересом, как несколько минут назад картину, изучала застывшую в углу возле двери Ниту. Стальной, оценивающий взгляд темных очей прошелся по девушке с ног до головы и застыл на руках. Нита определенно почувствовала на себе этот прожигающий насквозь взгляд и совершенно растерялась. Руки-ноги не слушались. Девушка нервно дергалась, нескладно переминалась с ноги на ногу, лишь бы не чувствовать себя вот так. Словно забавный, любопытный экземпляр на выставке.

– Так это ваша картина, – мадам Погок бесцеремонно перебила объяснения Лиз. Это был не вопрос или уточнение, а просто констатация факта. И это еще больше напрягло Ниту. Ни с кем подобным Пове Погок девушка никогда в жизни не встречалась. Такая властность и сила были под стать мужчине (и то не каждому), но не хрупкой на вид женщине.