Тень за твоей спиной

– Никто! Мои ребята рыскали по этому чёртовому клубу весь вечер. А ночью смотрели видео с камер наблюдения. Там сотни людей – гости и персонал. И все бродят туда-сюда.

– И что вы думаете по поводу случившегося?

– Ты знаешь, что я думаю.

– Это вы на Колесникова намекаете?

– Это я прямо говорю. Кстати, можешь уже увольняться. Скоро у тебя не будет работодателя.

– Михаил, вы же сказали, что ничего не узнали. Не слишком ли рано делать такие заявления?

– В самый раз. Я не суд – мне доказательства не нужны. И вообще, ты что, сомневаешься? Сама же меня предупреждала, что он загнан в угол.

– Сомневаться в этом не моё дело. Но я не исключаю такой возможности. А главное – не хочу, чтобы вы совершали опрометчивые шаги.

– Это какие, например?

– Например – убить Колесникова.

– А ты думаешь, я ему медаль подарю?

– Не думаю. Но убить – это так скучно и очень банально. То, что я приготовила для него, гораздо интересней.

Мой собеседник хмыкнул, помолчал немного и лениво протянул:

– Ну, рассказывай…

***

Несмотря на мои опасения, следующие пару недель прошли спокойно. Трунов никак не проявлялся, что на самом деле не успокаивало, а наоборот, пугало. Кто знает, что творится у него в голове. Вдруг он как раз вынашивает жуткие планы. Колесников полностью сосредоточился на работе. Искал новых клиентов, тщательно следил за работой производственного цеха и регулярно выслушивал отчёты финансового отдела о текущем положении типографии.

Наши личные отношения с каждым днём становились всё крепче. В последнее время Артём гораздо чаще оставался ночевать у меня, чем в своей квартире. Меня это немного смущало – я не была уверена, что готова жить такой почти семейной жизнью. Но вёл он себя безукоризненно, так что мне не в чем было его упрекнуть. Помогал с домашними делами, заезжал в магазин за продуктами, познакомился с моими родителями и полностью их очаровал.

А каждые выходные мы проводили в его загородном коттедже. Галина Станиславовна тоже вовсю демонстрировала мне своё расположение. Она больше не терроризировала меня вопросами, а наоборот – в основном говорила сама. Посвящала меня во все тонкости ведения большого хозяйства, рассказывала, как правильно выстраивать отношения с домашним персоналом. Обсуждала светские новости и сплетничала о своих знакомых.

Я догадалась, что каким-то образом удачно прошла её негласные тесты, и женщина полностью приняла меня в качестве официальной подруги своего сына. Возможно, увидела, что я не собираюсь занимать главенствующие позиции хозяйки этого дома и соперничать с ней. И хотя я не совсем понимала, откуда взялись подобные выводы, разубеждать её не стала. По крайней мере, пока.

Чтобы показать, в какую семью я волей судьбы попала, Галина Станиславовна много рассказывала о своём муже. О том, каким важным человеком он был, какие посты занимал и сколько всего сделал для нашего города. Я даже удостоилась чести посетить его бывший кабинет, который, судя по всему, женщина превратила чуть ли не в музей, тщательно сохранив всю его прежнюю обстановку.

Артём, конечно, видел попытки своей матери подчеркнуть собственную значимость и лишь тихо посмеивался, слушая её речи. А однажды, когда мы поднимались в его комнату из столовой, обнял меня, потёрся носом о мой висок и пробормотал:

– Ты не слишком обращай внимание на её слова. Очень она любит делать из отца спасителя Отечества.

– Ага, я уже испытываю почти благоговейный трепет перед его персоной. А он действительно был таким, как говорит твоя мама?

– Не думаю. Знаешь, на самом деле отец был очень закрытым человеком. Никогда не рассказывал о своих чувствах. И вообще не любил сантименты. Да и мать к этому приучил.

– Тебе не хватало в детстве тепла, да? – решилась я задать очень личный вопрос. Мне было интересно всё, что могло ещё больше раскрыть его внутренний мир. Артём вздохнул.

– Даже не знаю. Наверное, всё же не хватало. Но тогда я об этом не думал. Правда, иногда жалел, что я единственный ребёнок в семье. Вот кого мне точно не хватало – брата или сестры.