Тень Земли: Дар

У этого родника и намечалось рандеву. Зяблик уселся на нижнюю ветку старой липы, склонившуюся над родником, и принялся чистить перышки. Никифор понюхал воду и отвернулся. Глеб зачерпнул пригоршню и сделал несколько глотков – вода действительно неприятная на вкус. Ладно, пить нельзя, так хоть присесть на прохладный камень. Он вытянул ноги в зеленую жесткую траву, перевел дух, а потом присмотрелся: да, действительно, трава здесь зеленая, а не бурая, как среди домов в городе.

В траве копошились насекомые, рядом прошмыгнула ящерица. Там, куда она юркнула, через некоторое время закачались кусты. Глеб посмотрел туда и вскочил. На него пристально глядел огромный волк. Серая с проседью шерсть топорщилась клочьями, кое-где в ней застрял репейник и сухая трава. Глаза зверя были спокойными и умными. Он медленно приблизился и лизнул мальчика в руку. Немного погодя кусты вновь закачались, раздвинулись, и на полянку шагнул некто в ветхой зеленой одежде под зеленым плащом. Его лицо заросло волосами, как у Старобора, только не седыми, а какими-то серо-зелеными, а сам он был очень высок – настоящий гигант. Глеб понял, что перед ним Григорий, он уж давно ничему не удивлялся, а теперь только обрадовался встрече с незнакомцем.

Григорий угрюмо осмотрел мальчика, заметил амулет и удовлетворенно кивнул:

– Пришел, наконец-то. Я Григорий, хозяин здешних лесов. А ты кто будешь?

– Я Глеб Калинин. Здравствуйте. Дядя Старобор говорил, что Вы поможете мне вернуться домой. Я, кажется, нечаянно подвел его. У него там теперь страшные дела происходят. Может быть, Вы и ему смогли бы помочь? А я бы подождал.

Григорий покачал головой:

– Нет, ему не поможешь.

Потом опять посмотрел на амулет и добавил:

– Я не уверен, что он и сам себе сможет помочь, после того как сделал такую глупость. Нашел кого спасать. Но раз уж он так решил, я помогу тебе. Зяблик, полетай-ка, нет ли погони?

Зяблик тотчас взмыл в воздух и скрылся за деревьями.

– Они, само собой, пойдут по следам, да тут ваши следы и кончатся, начнутся мои.

Сказав так, Григорий отвернулся, а Глеб сидел и размазывал слезы, сжимая в кулаке амулет, вспоминая доброту Старобора и его прощальный взгляд.

Мальчику, который оказался в чужом мире и не успел еще привыкнуть к новым обстоятельствам, отдых был не в радость. Он был не только подавлен, видимо, неизбежной печальной участью доброго старца, но и думал о предстоящих ему самому испытаниях. Он чудом выбрался из опасного района, и теперь должен вверить свою судьбу неизвестно кому. Старобору он теперь доверился бы полностью, но кто такой этот Григорий? Хозяин леса, дикарь какой-то. Единственное близкое существо – Никифор, да и тот себе на уме. Вот он развалился в тени, откинув хвост. Что ему до троглодитов и бесов? Он свободен и может уйти куда угодно. Он нигде не пропадет. Потом Глеб мысленно перенесся к родителям: письмо должно их успокоить, но ненадолго. А хороша ли вообще была затея с письмом?

Тем временем Григорий готовился к долгому пути. Он притащил тележку, которая оказалась довольно вместительной. Сделанная грубо, но прочно, она имела два колеса и оглобли, чтобы запрячь кого-нибудь четвероногого. Леший переложил часть припасов из тележки в заплечный мешок. Когда Глеб понял, что освободившееся место предназначено для него, он обрадовался, поскольку недавно убедился: ходок из него никудышный.

Григорий запряг Серого Вихря в тележку и приказал мальчику залезть в нее. Глеб едва разместился между двумя бочонками с лесной водой. Никифор запрыгнул ему не колени.

– Что-то зяблик замешкался, – пробурчал Григорий себе под нос. – Как бы не пропала птичка. Так, следы. Я вам покажу следы, нечисть поганая!

След, тропинкой ложной

Замани врагов

В топи у подножья

Вековых дубов.

В страшную трясину,

Где болотный дух

Похоронит в тине

Тех, кто слеп и глух.

С этим заклинанием Григорий потопал вокруг того места, где только что сидел Глеб, подошел к волку и сказал:

– Ну что же, брат, пора в путь. Зяблик нас догонит.

– Догонит, – ответил Серый Вихрь.

Тележка тронулась. По берегу реки компания пробиралась часа три, кругом виднелись дырявые холмы – река протекала через город, – они то отдалялись, скрываясь за деревьями, то подступали совсем близко, зловеще нависая над молчаливыми путниками. Потом взобрались на косогор, миновали чахлый лесок и выбрались на хорошую дорогу, которой обычно пользовался Григорий, когда доставлял припасы Старобору. Над дорогой взад-вперед летал зяблик. Он сел на руку хозяину и затараторил:

– Старрр… Старрбор! Старробор! Скверрно! Скверрно! Гррришшенька!

Серый Вихрь зарычал. Григорий зло посмотрел на Глеба и в сердцах бросил:

– Эх! Будь моя воля, не сидел бы ты в моей тележке. Погубил ты Старобора.

Глеб и сам ругал себя за то, что связался с девчонкой, разбудил Стража, а особенно за то, что взял у старика амулет, без которого ему, видно, совсем плохо.