Тень жены Гамлета

В комнате горел неяркий свет, а у кровати дремал незнакомый мне старичок. Вглядываясь в полумрак, я определила, что нахожусь в квартире Качаловой. Только, кто этот дед? И сколько же я проспала?

Я тихонько выбралась из-под одеяла и, пошатываясь, вышла в коридор.

— Ефим Эмильевич! Ну, как нам наша красавица, не проснулась? — услыхала я голос великолепного Гоши, а скоро увидела и его самого. Белая футболка, плотно обтягивающая мощный торс, была украшена смешным кухонным фартуком.

— Ваша красавица проснулась, а дедок дрыхнет, — хрипло пробормотала я.

— Вита, ну, слава Богу — одним прыжком Гоша подскочил ко мне и подхватил меня за талию. Во время, между прочим. Голова сильно кружилась, и ноги были ватными. — Витолина, как вы себя чувствуете?

— Что? Мы опять на «вы»? — я попыталась улыбнуться — Меня штормит, а в остальном — прекрасно. Где Татьяна?

— Еще позавчера улетела в Тель-Авив. Увы, но у меня не было оснований противиться ее отлету. Чай будете? Или что-нибудь съедите? Я омлет поджарил.

— Какой к черту омлет, — чуть не застонала я — Георгий Петрович, вы не должны были ее отпускать. Это не Таня. Это Чижова. Я знаю точно.

— Вита, увы…теперь я тоже в этом почти уверен. Но у меня нет доказательств. Только чутье. Зато Ефим Эмильевич, которого я специально вызвал тем утром к нам домдй, чтобы он «осмотрел» Таню перед трудной дорогой, подтвердил — это настоящая Татьяна Качалова. У Качаловой есть специфическое родимое пятно под грудью, которого она очень стесняется. Так вот — пятно на месте.

— И что? Чижова спокойно среагировала на врача?

— Да. Более того, Татьяна даже поблагодарила дядюшку Фиму за заботу, извинилась, что была к нему не справедлива. Сама настояла на том, чтобы ей не только измеряли давление, но и послушали сердце.

— Значит, она к чему-то подобному готовилась. — Я разозлилась, — Судя по возрасту вашего доктора, он без лупы ничего не видит. Следовательно, ему можно было подсунуть любую фальшивку. А уж нарисованное родимое пятно — тем более.

В этот момент, с сильным опозданием до меня дошла самая первая фраза, сказанная Эрнстом.

— Погодите, Гоша… Вы сказали, что Татьяна улетела … позавчера?

— Ну да. И Нина уже звонила из Израиля. Татьяна находится в клинике профессора Лифшица.

— Я не о том, — я потерла виски, — Получается, что я проспала почти двое суток?

— Увы… — Эрнст развел руками — Качалова мне призналась, что дала вам снотворное, чтобы вы хорошенько выспались с похмелья. И даже оставила облатку лекарства. Это, действительно, очень сильный препарат. Ей его оставили медики «Скорой помощи» после происшествия в салоне красоты. Я забеспокоился лишь к вечеру 5 октября. Но Ефим Эмильевич, который все это время находился в доме, заверил меня, что пульс у вас нормальный, сердце работает без сбоев, давление в норме.

— Да этот ваш дед в сговоре с Чижовой! — заорала я.

— Этот «наш дед» не вступает в заговоры, не состоит в масонской ложе и даже, заметьте, не попытался удрать на историческую родину, — ко мне сзади неслышными шагами приблизился давешний старичок. — А вам, красавица, судя по отличному цвету лица и боевому настроению, сон пошел на пользу.

Я растерянно взглянула на обоих мужчин:

— Но как же вы не поймете…. У меня есть НЕОПРОВЕРЖИМОЕ доказательство.

— Какое? — в один голос спросили Эрнст и Ефим Эмильевич.

Мне пришлось нарушить священную тайну клиентской исповеди и рассказать подлинную историю знакомства Татьяны Качаловой со своим мужем. Упомянула я и об удочке с наживкой в виде «туапсинского санатория «Прибой»», на которую клюнула Валерия Чижова.

— Черт же вас дернул уснуть так некстати, — забегал по комнате Гоша.

— Это вас черт дернул оставить меня наедине с этой маньячкой, — мгновенно среагировала я. — Мне любую отраву могли в рот засунуть, а вы бы и пальцем не пошевелили. Тоже мне, блин, служба безопасности! Жить в одном доме с самозванкой и не суметь ее опознать и обезвредить! У вас, дорогой доктор, кстати, тоже были все возможности…. Карта медицинская, анализы всякие… Вы бы у нее хоть кровь проверили.

— У меня не было такой возможности, — расстроено проговорил старенький доктор, — Новый лечащий врач Качаловой забрал у нас все документы, все карты, все выписки. Впрочем, это нормальная практика…

Я умоляюще посмотрела на Гошу:

— Но сейчас-то вы можете позвонить этому ее врачу, проверить документы, связаться с госпиталем в Израиле… Пусть они сличат группу крови хотя бы…

По беспомощной физиономии Георгия Петровича мне стало все понятно. — Она, что? Увезла документы с собой?

— Все. До единого.

Весь день седьмого октября и даже утром восьмого числа мы занимались исключительно тем, что придумывали всевозможные версии разоблачения Чижовой-Качаловой. Квартира на Старозачатьевском превратилась в оперативный штаб, куда растерянная охрана элитного здания была вынуждена пропускать довольно много посторонних людей, включая моих Петра Ивановича, Колюню, Юленьку и даже Клару, которая пожелала собственноручно доставить нам свежесваренный борщ, домашние голубцы и огромный рассыпчатый пирог со сливами.