Тень жены Гамлета

— Телефон был отключен, — ответила я, пытаясь понять, кому я дозвонилась. Голос был знакомым, но не более.

— Как вы там?

— Ну, так себе. В принципе, все нормально… — я решила уточнить, с кем же все-таки говорю, но не успела.

— Толкунов возвращается в Москву.

— Когда? — ахнула я.

— Вероятно сегодня. В крайнем случае, завтра. Так что его подругу будем убирать. Там все переигралось, и мы чуть было не сели в калошу.

— Как переигралось? О чем речь? — я ничего не могла понять.

— Ну, чего я буду тратить деньги, и объяснять тебе это по телефону. Просто прими к сведенью, что убирать будем обеих его баб.

— Куда убирать? — я задрожала.

— На кудыкину гору… — грубо ответил мужчина. — Прекрати строить из себя идиотку…

Связь внезапно прервалась, но я быстро перенабрала номер.

«На вашем счету недостаточно средств…. Пополните счет, или…» — механическим голосом сообщила мне бездушная трубка и подмигнула хрустальной подвеской. Вот черт! Ну вот так всегда… Кстати, когда я умудрилась нацепить на свой телефон это дурацкое украшение? Наверняка Юленька привезла мне сувенир из Турции. Это как раз в ее вкусе.

— Не спится? — заглянул на кухню свежий и, как всегда неотразимый Эрнст, — А почему такие испуганные глаза?

— Гоша, мне только что сказали, что Сережа прилетает в Москву…

— Соскучилась? — невесело хмыкнул Георгий.

— Да не перебивайте меня! — я заорала, — Мне только что сказали, что Толкунов прилетает, поэтому обеих его баб будут срочно убирать…

— Каких баб? Что ты несешь?

— Да откуда я знаю, каких? Настю и эту… Инну, наверное. Раз об этом сообщили мне, то не меня точно.

— Стоп машина! Давай спокойно… — Гоша отхлебнул кофе из моей чашки и закурил, — Во-первых, кто тебе это сказал? С кем ты говорила?

— Откуда я знаю с кем. Голос знакомый, но, честно говоря, я не поняла…

— Так перезвони и спроси.

— Какие мы умные!!! У меня деньги на телефоне кончились. Вот — и я в доказательство протянула Эрнсту трубку, словно по ее внешнему виду можно было судить о балансе моего лицевого счета.

Георгий Петрович перестал глупо улыбаться.

— Откуда у тебя телефон Качаловой?

— Это мой телефон!

— Это — аппарат Татьяны Борисовны. Она забыла его в Москве и уже десять раз звонила, просила меня его отыскать. Я клятвенно пообещал заблокировать ее номер, но… забыл.

— Это мой телефон! — Я повысила голос, — Чем вы слушаете? Я звонила по пропущенному номеру, и МНЕ сообщили о прилете МОЕГО мужа. При чем здесь Качалова?

— Минутку, — сказал Эрнст, вышел в коридор и через минуту вернулся обратно, — Если это ТВОЙ телефон, то что я тогда держу в руках? — он протянул мне абсолютно идентичную трубку, правда, без хрустальной подвески.

— Где ты его взял? — спросила я дрожащим голосом.

— В кармане твоего плаща, — ответил, как отрезал Гоша и нахмурился. — Теперь еще раз быстро, внятно и без истерик говоришь, что тебе сказали по телефону?

Мне пришлось повторить. Пока я рассказывала, Эрнст быстро просматривал в Татьянином аппарате журнал пропущенных звонков и переписывал номера к себе в блокнот.

— Жди здесь, и никому, пожалуйста, не звони, — сказал он и ушел к себе.

Я уже запомнила, что все телефонные разговоры Эрнст предпочитает вести без посторонних. Мой собственный телефон он тоже, на всякий случай, унес с собой. Помаявшись пять минут без дела, я решила приготовить какой-нибудь простенький завтрак, а точнее, поджарить хлеб.

Почему-то возвращаться на Клязьму мне абсолютно перехотелось. Я нахмурила лоб.

… Если утром звонили настоящей Качаловой, то почему ей рассказали о Толкунове? Если звонили Чижовой, то, теоретически, рассказать о Толкунове могли, но только в том случае, если меня вычислили. В том смысле, что я никакая не Вика из Запорожья, а сыщица Витолина Толкунова, мешающая чьим-то коварным планам… В таком случае, «подруга», которую нужно убрать, — это я. Я и, вероятно, Настенька. Бред какой-то…

Схватив листок бумаги, я попыталась начертить хоть какую-то схему, наметить хоть какой-то план действий.

Итак.

Есть Чижова, которая заменила Качалову. Через шесть месяцев она станет наследницей финансовой империи. Но, насколько я знаю, нужно будет подписывать какие-то бумаги, чеки, документы…. Более того, для того, чтобы уже сейчас получать в банке немалые суммы, подпись Качаловой должна быть подлинной. О том, что любой документ с подписью Татьяны Борисовны будут дотошно проверять эксперты, мне сообщил Гоша. Следовательно, настоящая Качалова должна быть жива, как минимум, еще полгода. Тогда, где она?

Я потерла переносицу, чихнула и потрясла головой…

А что, если допустить, что и внук Моториной, Генрих Михайлович Паук (ударение на первом слоге) — это тоже фальшивка? Он ведь тоже унаследовал несколько миллионов Серафимы Львовны, и тоже очень удачно сбежал за границу?

— Гоша! — во всю мощь заорала я, — Гоша! Мне кажется, я все поняла!

Георгий Петрович не откликнулся, а я стала лихорадочно записывать разбегающиеся мысли.