Тень жены Гамлета

— Значит, это Настя ехала за нами в Питер? И мужик, который хотел разбить монтировкой мой Мерседес, тоже Настенькин приятель?

— Чего не знаю, того не знаю, — Карл Иванович подлил нам сакэ, и пожал плечами.

— Скажи, Карл Иванович, а чего еще ты не знаешь? Или я не знаю? Давай, выкладывай, не бойся.

— Ну, правду, так правду…. Короче, в общем, так, — Лемешев решительно махнул рукой, — Сережа планирует уехать за границу.

— Уже уехал…

— Ты не поняла. Он планирует уехать насовсем. Вместе с Настей. Куда-нибудь в оффшорную зону.

— А как же его бизнес, как издательство?

— Наверное, продаст….

— Как это он его продаст, — не выдержала я, — Если весь свой бизнес, все имущество Сергей переписал на меня?

— Как на тебя? — охнул Карл Иванович, — Когда? Я впервые об этом слышу.

— Я тоже не знала. Мне Петр Иванович рассказал, что Сергей недавно составил завещание и еще один документ… Словом, в случае его смерти, или при нашем разводе, все имущество до копейки остается мне.

— Вот идиотство… — пробормотал потрясенный Лемешев.

— Почему идиотство? — удивилась я.

— Да примета такая еврейская есть… Старая… Словом, как бы он на себя беду не накликал, — Карл Иванович встал из-за стола, — Прости, Вита, я в туалет выйду…

Выходили мы из ресторана обнявшись. Карл Иванович подвел меня к машине и передал с рук на руки Георгию Петровичу.

— Простите, вы новый сотрудник Витолины Витальевны?

— Ага, — улыбнулся Эрнст, — Бодигард.

— Надеюсь, вы доставите госпожу Толкунову домой в целости и сохранности.

— А как же, — продолжал широко улыбаться Гоша.

— Ну, не пуха вам, ни пера… — Лемешев, пошатываясь, отправился обратно в ресторан. — Я, пожалуй, еще посижу…

В машине Гоша мгновенно стал серьезным.

— Витолина, ты мне можешь сказать, где я видел коллегу твоего мужа?

— Понятия не имею, — устало икнула я и покраснела.

— Вот это меня и беспокоит… Ладно, разберемся, — пробормотал Гоша и резко стартанул с места.

Когда мы приехали к Качаловым, Нина и Татьяна уже спали. Точнее, сонная домработница вышла в холл в теплой пижаме и легком пеньюаре и брезгливо поморщила нос.

— Георгий Петрович, — игнорируя меня, зло прошептала Самсонова, — Где вы опять ее подобрали? И, главное, зачем? Вы что, забыли, что утром мы улетаем с Татьяной Борисовной в Израиль? Я не уверена, что Татьяна разрешит своей подруге находиться дома в ее отсутствие.

— А ты не бойся, — дыхнула я на домработницу перегаром, — Я еще с вами в Израиль поеду. Правда, Гоша?

— Она уже зовет вас Гошей?

— Спокойно, красавицы, — Эрнст потащил меня в гостевую комнату, — Утро вечера мудренее. Во сколько нам надо быть в аэропорту?

— В семь тридцать, — злорадно проговорила Нина.

— Вот это уже хуже, — Гоша усадил меня на кровать, вышел и прикрыл дверь, — Очень бы хотелось, чтобы подруги попрощались, — прозвучал из-за двери его приглушенный голос.

Я провалилась в черную яму сна и уже ничего не слышала.

— Вика, проснись, ну, Вика же! — кто-то тряс меня за плечи. Я с трудом открыла глаза и в темных октябрьских сумерках еле различила силуэт Георгия Петровича. — Слава Богу! Уже пять утра. Качалова сейчас уезжает. Ты можешь с ней поговорить?

— Не-е-ет, — простонала я, ощущая мучительную головную боль, — Дайте воды…

— Боюсь, что тут нужна не вода, а рассол, — мне показалось, или Гоша поморщился?

— Викусь, — в комнату заглянула улыбающаяся Татьяна, — Ты как? Мне Нина настучала, что ты вчера где-то хорошо гульнула?

— Было дело… — Я постаралась сосредоточиться, — Я с мужем развожусь, ты в курсе?

— Нет, откуда? — Татьяна знаком показала Георгию, чтобы тот вышел, — Только я, зайка, опаздываю на самолет. Боюсь, у меня не получится тебя выслушать.

— Знаешь, Таня, я вот что поняла, — я постаралась подтянуться и сесть на кровати, — Лучше быть вдовой, как ты, чем разведенкой, как я.

— Господи, ну как ты можешь? — с лица Качаловой улыбку мгновенно сдуло, — Ты хоть думай о чем говоришь. Не дай Бог тебе пережить то, что переживаю я. Когда ушел любимый человек… Когда моего Сережи не стало…

Татьяна начала тихо всхлипывать.

— А ты не останешься на девять дней? — уточнила я.

— Увы, не получается. Мне надо срочно восстанавливать здоровье. А, главное, память. Но я обязательно закажу ему самую дорогую панихиду на земле обетованной. — Качалова наклонилась и чмокнула меня в лоб. — Прости, родная, но надо бежать.

— Тань! Один вопрос, — прохрипела я, пытаясь сосредоточиться, — Ты рассказывала мне, что познакомилась с Качаловым в Туапсе, в каком-то санатории. Ты не помнишь, как он назывался?

— Такое не забудешь, — всхлипнув, проговорила Татьяна, — Он назывался «Прибой». Ну и глупые же вопросы приходят в твою голову с похмелья. Только расстроила меня перед дорогой.

— Я так и думала, — пробормотала я и без сил откинулась на подушку.

— Кстати, выпей вот таблетку от головной боли, — Качалова сунула мне лекарство, — Это намного лучше обычного пенталгина. Воду я сейчас принесу….

Я почувствовала, как моим губам прижалась чашка с тепловатой водой, разжала кулак и слизнула продолговатую безвкусную таблетку.

— Спи, родная!

Проснулась я много часов спустя.