Тень жены Гамлета

Закончив с бизнес-ланчем и скромно попросив разрешения заказать десерт, Женя приступила к рассказу.

Валерия Чижова появилась у них в театре два года назад, приехав покорять столицу из города Ярославль. За плечами у не совсем юной актрисы был московский театральный вуз и не сложившаяся карьера на родине.

— Меня выживают из театра, — заявила провинциальная красотка на первом собеседовании. — Типичная история. Главный режиссер, влюбленный в меня как мартовский кот и его жена, прима нашего театра, ревнивая, как двести мартовских кошек.

Женя прекрасно знала все эти театральные истории, поэтому ничуть не удивилась. Даже директор театра, бывшая травести ТЮЗа Эмилия Дмитриевна, с сочувствием выслушала историю новой соискательницы. Поскольку внешностью бог Валерию Чижову не обидел, как, впрочем, и талантом, ее довольно быстро оформили по трудовому договору, вне основного штата. «Прописка требуется обязательно, а ее у Леры не было», — объяснила Шпартко.

Однако уже очень скоро руководство театра в лице Эмилии и Жени пожалело о своем скоропалительном решении. Мало того, что в Театре Двойников для Валерии долго не находилось подходящего образа (она перепробовала играть всех известных звезд-блондинок, но всегда было что-то не то…), так еще и характер у новой актрисы был не идеальным. Если, к примеру, в театре давали спектакль «Примадонна и все, все, все…», Чижова, играющая в спектакле Патрицию Касс, во время своего выхода умудрялась «петь» не на авансцене, перед публикой и Примадонной, а уходила далеко в кулисы. Поэтому реплики, которые «Алла Пугачева» произносила по ходу действия, улетали в задник. Зал любовался исключительно грузной, складчатой спиной Примадонны, которая очень сильно проигрывала на фоне стройной, девичьей фигурки Чижовой. На все вопросы о том, почему в спектакле сцена пошла не так, как на репетиции, Лера, потупив глазки, отвечала, что «почувствовала, что не может «затмевать» великую российскую певицу, и потому, только лишь из соображений политкорректности, уходила подальше». То, что своим уходом она перетягивала одеяло зрительского внимания на себя, провинциальную звезду нисколько не волновало.

Нина Бурмистрова — «Алла Пугачева» — тихо плакала на бестрепетном плече главного режиссера, который и до этого знал, что двойник Пугачевой чуть старовата, чуть грузновата, но все прощал из-за исключительной портретной схожести. Однако после шести минут лицезрения ее рубенсовской спины мэтр понимал, что идентичная внешность героини не тождественна успеху спектакля в целом.

И потому уже никого не удивлял тот факт, что в следующем спектакле играть Аллу Борисовну будет не Нина, а, скажем, Роза Бахроева, или Лидия Рискина. Еще две «дублерши» великой певицы.

А ведь за каждый спектакль артисты получали по 150 долларов! Больше в «Зазеркалье» зарабатывали только на корпоративах, которые, увы, случались не так уж и часто.

Дальше пошло еще хуже.

В скором времени у Чижовой приключился роман с Матвеем Сергеевичем, главным режиссером театра и, по совместительству, мужем самой Эмилии Дмитриевны. Бывшая ТЮЗовская травести и бывший актер театра Станиславского и Немировича-Данченко прожили в браке почти двадцать лет. И прожили их счастливо, родив и воспитав двух дочерей. До появления Чижовой, брак Матвея и Эмилии все считали образцовым. Что для театральной среды большая редкость. А если учесть, что и учредителями «Зазеркалья» являлись тоже Эмми и Матью, то станет понятно, что труппа была в шоке, узнав, что Матвей Сергеевич принес заявление об уходе. Да к тому же он зачем-то признался коллегам, что уже два месяца спит с Валерией, черпая в ней вдохновение, новое понимание жизни и новое видение себя в искусстве. Поскольку Матвей считал свой театр совместным с Эмилией детищем, то уйти он решил красиво, оставив супруге все — и бизнес, и купленную на ее имя квартиру и даже организовав небольшой фуршет по поводу «начала новой жизни»…

Уйти-то, он ушел. И бизнес оставил. И вещи из общей с Эмилией квартиры на Мосфильмовской улице забрал. Но буквально через неделю после его ухода к брошенной жене прибежала заплаканная Чижова. Уж что она там говорила, в чем каялась — об этом, видимо, знает только сама директор театра. До Евгении, например, дошли сплетни, что по словам Чижовой, Матвей, дескать, выдумал их роман, долго, но тщетно добиваясь внимания Леры. Поставив на карту собственную карьеру и благополучие, горе-кавалер даже не предупредил Чижову о своем увольнении. Конечно, никакой речи о любовной связи не шло.

— Я замечала, конечно, — говорила Чижова, рыдая, — что Матвей Сергеевич ко мне не ровно дышит. Но я слишком уважаю себя и слишком уважаю вас, Эмилия Дмитриевна, чтобы играть в подобные игры. Я не хочу уходить из театра за человеком, которого не люблю, с которым никогда не собиралась связывать свою судьбу. Я не умею предавать своих друзей…

Как выяснилось позже — умеет. Случилось это всего несколько месяцев назад, когда вконец опустившийся, безработный и почти спившийся главный режиссер приполз на коленях к Эмилии просить прощения.