Тень жены Гамлета

— Марго — это сокращенно от фамилии Моргунова, а Чижик — от Чижовой. — Лера улыбнулась. — Знаете, как тяжело жить в одной квартире со своей тезкой. Телефонные звонки вечно путаешь, никогда не поймешь, кто из нас нужен — я или она…

— А где сейчас Чижова? — мне не терпелось увидеть двойника Качаловой.

— Не знаю. Чижик уже неделю не появляется дома.

— И вы ее не ищите? — растерялась я.

— Знаете, — Лера задумалась, — Я ее, наверное, и искать не буду. Чижик-то она Чижик. Но по повадкам — стреляный воробей. Если Лера уехала с концами, то и слава Богу. Тяжело, конечно, одной платить за двушку в центре, но уж лучше так, чем постоянно ждать какого-то подвоха.

— А хотите, я дам вам деньги, чтобы оплатить квартиру за год? Только вы мне должны все-все подробно рассказать.

— Шутите? — голос Леры дрогнул, — Мы платим по пятьсот долларов месяц. И это нам еще сильно повезло! Вы что, дочь Рокфеллера?

— Да уж, — погрустнела я, — Деньги, действительно большие. Тем более, что я не знаю, сможете ли вы мне сообщить что-то стоящее. Но вот две тысячи долларов я бы могла дать. Хотя и это очень много.

— Да что такого натворила Лерка, если вам не жаль огромных деньжищ?! — голос Марго внезапно избавился от хрипа, и я нутром почувствовала, что такие вот низкие, бархатистые и чувственные рулады должны производить сногсшибательное действие на мужчин.

— Сама не знаю, — честно ответила я. Затем подняла с пола свою сумочку, достала портмоне и вытащила деньги. Долларов у меня не было, зато нашлись четыре симпатичные яркие бумажки достоинством в пятьсот евро каждая.

— Ух, ты, — не смогла сдержать восторга Лера, — Я даже в кино не видела купюр такого достоинства.

— А это меня муж так награждает…, — я улыбнулась, — Считает, что крупную банкноту мне будет труднее потратить на ерунду.

— Повезло вам с мужем, — вздохнула женщина, затем устроилась на диване удобнее, подоткнув под спину лоснящуюся подушку-думку, и решительно заявила, — Ладно, спрашивайте все, что угодно.

30 сентября (пятница, день)

Из рассказа Леры Моргуновой стало ясно следующее.

Когда-то, очень давно, две провинциальные девочки оказались в одном столичном театральном вузе. Правда, Лера Чижова в то время училась на четвертом курсе, а Марго только-только успешно сдала вступительные экзамены. Дядя Леры Моргуновой работал в посольстве одной экзотической африканской страны и его просторная квартира в Москве, на Ленинском проспекте пустовала. Родня сразу договорилась, что Лера может поселиться в его хоромах. Это сегодня, когда дяди уже нет в живых, а квартира отошла его сыну, Лера вынуждена платить за проживание свои собственные и не малые деньги. Раньше же все денежные расчеты сводились лишь к оплате коммуналки. Да и то нужные суммы передавали Лерины родители, теперь уже тоже, увы, покойные.

Понятно, что первокурсница «с хатой» тут же была замечена вузовскими старожилами, которые облюбовали квартиру для традиционных студенческих вечеринок. На одной из таких посиделок Лера и познакомилась со своей тезкой.

К огромной радости девушки, новая подруга быстро и очень тонко почувствовала, что пьяные оргии, беспокоящая соседей громкая музыка и горы грязной посуды, остающейся после студенческих застолий, безотказной первокурснице доставляют массу неудобств.

— Хочешь, мы все это мгновенно прекратим? — прямо спросила она свою новую знакомую, — Только, чур, ты мне в благодарность разрешишь у тебя пожить?

— Конечно, — с облегчением согласилась Марго.

Вечеринки сошли на нет. Правда, появилось другое неудобство. Чижова периодически заводила бурные романы, а своих кавалеров она предпочитала принимать именно в квартире Лериного дяди, выдавая Марго за младшую сестру и почти не искажая правду о хозяине квартиры. С той лишь разницей, что посольский работник дядя Иван, по легенде, был их общим отцом. Тогда-то, кстати, и возникло первое неудобство от схожести имен, объяснить которое было сложно. Потом, кстати, уже сама Марго придумала, что «сестрички» родились от разных мам, которые из-за любви к мужу, не сговариваясь, назвали их в честь своей общей свекрови. В отношении имени Валерии Моргуновой, к слову сказать, это была абсолютная правда — она носила имя своей обожаемой бабули.