Тень жены Гамлета

После окончания учебы, то есть, фактически через год, Лера Чижова уехала в родной Ярославль, а Марго продолжала учебу. Закончив вуз, Лера Моргунова домой в Пермь возвращаться не захотела и устроилась работать ассистентом режиссера на киностудию «Мосфильм». Денег платили мало, но Лера утешала себя тем, что нашла прекрасную подработку в виде участия в эпизодах тех фильмов, которые десятками снимали на знаменитой киностудии. Был у нее и опыт работы актрисой второго плана, но сериал остался незамеченным, и прославиться Лере не удалось. Яркая цыганская внешность, увы, сослужила начинающей актрисе плохую службу. Родись Лера в Мексике, то она, с ее внешними данными, с ее смоляными кудрями, пронзительными жгучими глазами и бешеным, почти дикарским темпераментом (который, увы, был не природным, а привитым в вузе) обязательно стала бы звездой номер один. Российские же режиссеры выбирали на главные роли актрис славянского типа — не таких ярких, зато более близких и понятных зрителю.

Два года назад, примерно в это же время года, в дверь Моргуновой позвонили.

На пороге стояла Лера Чижова — как всегда очаровательная, утонченная, белокуро-изысканная. Даже скромный плащик и старенький чемодан в руке не портили общего впечатления. Разве что глаза у молодой женщины стали чуть более прозрачными, да в уголках рта обнаружились две тоненькие горькие морщинки.

— Вот, приехала очередной раз покорять Москву, — просто сказала Лера и впорхнула в квартиру.

Марго очень обрадовалась старинной приятельнице. Как-то так получилось, что за восемь лет жизни в столице, девушка не обзавелась ни друзьями, ни любимым мужчиной. В ее жизни всего и было, что два скоротечных романа — один с преподавателем сценречи, надежно и давно женатым человеком, а второй — с мосфильмовским художником Геной, балагуром и весельчаком, оказавшимся, в результате, заурядным пьяницей. Кстати, на память о Гене Марго остался штамп в паспорте и вот это тонкое обручальное кольцо. А сам супруг как уехал три года назад в Казахстан работать художником-постановщиком в малобюджетном сериале по какому-то восточному эпосу, так более в жизни Леры и не появлялся. Остальные же мужчины почему-то сторонились броской красоты Моргуновой, предпочитая выбирать в подруги менее ярких женщин.

У Чижовой судьба сложилась, в принципе, похоже. С той лишь разницей, что за время, пока подруги не виделись, Лера успела поработать в трех областных театрах, из которых вылетала (по ее словам) всегда по одной и той же причине: ревность ведущих актрис.

— Как они не могут понять, что для меня главное — это искусство, а не их плешивые муженьки, по случаю оказавшиеся главными режиссерами, — возмущалась Лера, активно налегая на коньяк, купленный в гастрономе напротив и роняя скупые пьяные слезы.

— Нет, Марго, — настоящая жизнь только в столице. Я пока добиралась до тебя с вокзала, видела аж три вывески совершенно незнакомых мне театра. Один из них — какое-то «Зазеркалье» — буквально в двух шагах от твоего дома. Ты не знала, что ли? Никогда не поверю, что в Москве театральным миром правят те же бездари, что и в провинции… Это у нас, если ты блатной или жена блатного — тебе все пути открыты…, по родственному. А в столице пробиваются только таланты! Прямо завтра возьму трудовую книжку и пойду искать работу.

Трудно поверить, но Марго, живя на Ленинском проспекте, ничего не слышала о театре, расположенном буквально по соседству. Зато Чижова, уйдя на поиски работы в десять утра, уже в двенадцать возвратилась с бутылкой шампанского и огромным тортом:

— Ну, что, плесень мосфильмовская! Доставай бокалы, праздновать будем! — с порога завопила она и закружилась по комнате — Меня взяли на работу! Прямо сразу! Прямо в первом же месте! Правда, театр оказался специфическим. Это театр двойников. Ну и плевать, пробьемся! Эх ты, рохля, сидишь на своей студии, бумажки перебираешь, чужие морды оцениваешь, а задницу поднять не можешь. Годы-то, милая Маргоша, идут. И прожить эти годы нам нужно как?

— Как? — опешила Лера.

— Чтобы не было мучительно поздно! — захохотала блондинка и с шумом откупорила бутылку вина.

Однако уже через год эйфория Чижовой сменилась горькими рыданиями на кухне.

— Только представь, — говорила она, — Они до сих пор не могут подобрать мне образ! Я и не Пугачева, и не Мерлин Монро, и не Барбара Стрейзанд, в конце концов. Меня задолбали эти двойники! Ну почему я обязательно должна быть на кого-то похожей? Получается, что бездарная старуха, идеально копирующая Гурченко, им нужнее меня — молодой и красивой. Что за дикая идея — создать театр двойников?

— Но ты ведь сама туда устроилась? — робко возразила Марго.

— Правильно! Потому что дурой была, и никто меня не остановил. Ты в том числе…

Еще через какое-то время, уже ближе к зиме, Лера Чижова исчезла на три дня. Когда она появилась в выходные — сияющая и довольная, Марго догадалась, что у подруги произошли какие-то радостные перемены.